Книгу «Патриот», при всем уважении к Навальному, я не читал. Пишу не о ней, а ее названии и позиционировании. Те, кто готовил книгу к изданию и продвигает в СМИ, сильно подставили убитого в путинских застенках автора. Ведь еще со времен Самуэля Джонсона известно, что «патриотизм – последнее прибежище негодяя». Кстати, популярным в России это высказывание сделал Лев Толстой, написавший о патриотизме более развернуто:
«Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем, есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых – отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм».
Ничего с тех пор не изменилось. И сейчас разные негодяи, вроде рыжего американского лжеца или агентов Кремля из немецкой АфД, пытаются найти в патриотизме прибежище и достичь с его помощью свои «властолюбивые и корыстные цели». В России еще хуже – патриотизм на знамени у военных преступников-психопатов, воров и убийц. Стоит ли оппозиции пытаться перехватить это знамя?
Я прекрасно помню начало горбачевских реформ. Тогда российский политикум был расколот на «патриотов» и «демократов». Около стенда «Московских новостей» на Пушкинской площади тусовались и те, и другие. Русского патриота можно было опознать издалека визуально. Это обычно было некое взлохмаченное, нечистоплотное, бородатое существо с бегающим взглядом и прерывистой, несколько истеричной речью. Оно рассказывало окружающим о вечном еврейском или англосаксонском заговоре против Росиии, о враждебном, разлагающемся Западе, об особом пути «Святой Руси». Теперь этих патриотов помыли, причесали, одели в дорогие костюмы и выпустили на госТВ. Но транслируют они все то же, что и 30 (70, 120) лет назад. Программой русских патриотов всегда были изоляция, ксенофобия, конспирология, имперство, война.
Сейчас патриотический дискурс из маргинального стал государственным. Нынешняя урапатриотическая пропаганда опирается на многолетнюю имперско-шовинистическую традицию, укоренившуюся еще во времена Николая Первого, если не раньше. Русский патриотизм (опять-таки, с романовских времен) был тесно связан с имперством. Даже либеральные патриоты (Милюков, например) бредили имперскими захватами, Константинополем, проливами и т.д.
Иным русский (российский) патриотизм не был и вряд ли может быть. Недаром во время перестройки слово «патриот» четко ассоциировалось с охранительными силами, а сторонники освобождения от тоталитаризма называли себя демократами и противостояли «патриотическому движению».
Бессмысленно изобретать какой-то «хороший» российский патриотизм в противовес нынешнему плохому, провластному: искусственный продукт никогда не сможет составить конкуренцию натуральному, коренящемуся в умах и в веках. Любой русский патриот, придя к власти, будет сторонником сохранения и, по возможности, расширения империи, как и предписано в этой традиции.
Команда Навального выбрала заведомо провальный образ и направление позиционирования своего покойного лидера. Реальные «русские патриоты» никогда не признают западника и противника войны против Украины Навального своим. У них другие кумиры: у кого-то – Путин, у кого-то – Пригожин или Гиркин. А либеральных, антиимперских, демократически настроенных россиян такое позиционирование может только оттолкнуть.
