«Это гораздо хуже, чем фашизм»

«Это гораздо хуже, чем фашизм» — политолог Александр Морозов 

C точки зрения анализа внешней политики можно сказать, что некоторое смягчение и ослабление с Западом приводило к ослаблению либерализма во внутренней политике. Но этой нынешней исторической ситуации, а я считаю, что она уникальна, что страна захвачена ложей П2. Это не коммунисты, это не царская администрация, это не оккупационный режим какой-то другой страны, это совершенно новое явление. Аналог ему только в истории Италии существует, когда сращение криминала, консерватизма, военных, банкиров, руководителей медиа, как это было в ложе Propaganda Due, это такое государство в государстве, которое пожирает реальное государство, выжирает его как опухоль изнутри. Так вот с этой опухолью не нужно рассчитывать дальше вообще ни на какое потепление. Нет, это особая ситуация.

Российское общество и Запад столкнулись с угрозой, которая далеко превосходит возможности российского общества, самого его, оно не готово было к такой вещи и внутренне продолжает быть не готовым. Оно не хочет верить в то, что это хуже, чем фашизм. Это гораздо хуже, чем коммунизм и хуже, чем фашизм. Это гораздо более аморальная по своей  антигуманности издевательская машина, целью которой является не какая-то борьба с Западом. 

Я сейчас думаю, что и борьба с Западом — это лишь часть внутренней дегуманизационной программы, которая призвана лишить человека достоинства, поставить его в положение, из которого вообще никакого выхода никогда не будет. Ясно, что это огромная проблема. Поэтому Запад не поможет. Не изменит Запад систему власти в России, конечно нет, никто так и не думает, а потепление не подействует. Поэтому я считаю, что надо исходить из мысли, что лучше занять позицию, в том числе и со стороны Запада, очень жёсткую, идущую на очень чёткую квалификацию того, что происходит в России. Поэтому моя основная идея сейчас: надо коллективными усилиями готовить материалы для трибунала. Трибунал будет не завтра и, возможно, он не будет никогда. Но взаимодействие с Кремлём в его нынешнем состоянии должно переходить дальше в направлении  международных судов, а они уже есть. Есть суд по Боингу, это очень хорошо. Он должен двигаться дальше, он движется. Сейчас я знаю по Беларуси в один из земельных судов Германии беларусы подали иск о пытках и это будет рассматриваться. Это очень важно, потому что каждый следующий суд — это накопление материала, который уже получил правовую оценку. Да, конечно, внутри политический режим в Беларуси и в России — оба авторитаризма. Они будут говорить, что»для нас эти суды ничего не значат». Но это не имеет значения, потому что эти суды устанавливают факты и принимают решение, тем самым укрепляя саму систему права в отношении таких действий. И это чрезвычайно важно, потому что пролагать эту «красную линию» между правом и бесправием необходимо, даже если эти авторитарные режимы в данный момент не признают этого. Потому что через какое-то время — через 10-15, а может через 100 лет — этим судебным решением эти общества смогут апеллировать. 

Я думаю, что когда-нибудь, через 15-20 лет российское общество найдёт в себе силы развиваться, меняться, то эти судебные решения очень пригодятся, на них можно будет опереться. Вот почему я думаю, что надо двигаться этим ходом судебных решений. Я даже думаю, что должно быть судебное решение о непризнании выборов. Не просто  политическое заявление Евросоюза, а надо инициировать рассмотрение подробное, правовое этих выборов, их организации.  Примерно можно себе представить площадку, на которой это может происходить. И вынести вердикт об этом.  Это будет очень полезно.