В Казани начал работу XVI саммит БРИКС, который в России подается как главный внешнеполитический хэппенинг года, если не десятилетия. Первые лица в изобилии, вторых и прочих еще больше – они представляют крупнейшие страны, как теперь принято говорить, мирового Юга.
Саммит в России стал первым с момента расширения в этом году объединения, теперь в нем состоит уже девять полноправных членов. На мероприятие званы лидеры и других стран, часть которых выражала желание присоединиться к блоку, часть заехала от любопытства, а часть одумалась в последний момент и сэкономила время и нервы.
Казанский саммит, как ни относись к БРИКС, – примечателен. Это первое и пока единственное мероприятие такого масштаба за последние десятилетия, проходящее в стране, совершившей акт вооружённой агрессии в отношении соседа. Уже сам по себе этот факт указывает на то, что правила поведения в мире существенно изменились. Кроме того, с расширением (уже случившимся и наверняка ещё предстоящим) БРИКС утратил статус группы многообещающих в экономическом отношении стран (напомню, что название БРИК было предложено Дж. О’Ниллом из Goldman Sachs как указание на инвестиционно привлекательные новые рынки) и теперь объединен, прежде всего, ощущением «незападной» ориентации его участников.
И все они не без интереса наблюдают за тем, сможет ли новая группа стать международным объединением со своими нормами, целями и ориентирами.
Насколько успешной станет рекогносцировка, скоро узнаем. Пока в качестве единственного значимого пункта повестки дня значится «создание совместного платежного механизма с использованием национальных валют», и это понятно: сложно создавать новый мир в условиях, когда не можешь ни шагу сделать без финансовой инфраструктуры старого.
Россия, выступающая в последнее время в виде минного трала, заинтересована в данной теме как никто иной, но сейчас крайне сложно сказать, о чем думают ее партнеры: о том ли, как создать альтернативные платежные механизмы, или как не оказаться отлученными от существующих – Китаю, например, за связи с той же Россией США уже пригрозили финансовыми санкциями. Страны БРИКС, как ни крути, имеют пока товарооборот с развитыми странами, почти вчетверо превышающий их взаимную торговлю между собой, а в последней около 85% транзакций осуществляется с участием Китая. Поэтому (могу ошибаться) тема должна трансформироваться в обсуждение вопроса, хочет ли КНР начать превращаться в альтернативного Соединенным Штатам глобального финансового игрока.
Без какого-то внятного китайского решения на этот счет БРИКС не имеют никаких перспектив – просто потому, что для любого объединения в наши дни нужен экономический фундамент.
Россия не может и не сможет его предложить. Она больше всех прочих заинтересована в том, чтобы у Запада не получалось проводить его санкционный курс, но находится в ситуации, когда может выдвигать только лишь политические инициативы: у Москвы нет ни ликвидности, ни технологий, ни возможности свободно торговать с большинством других стран. Пока единственное, что способен создать Кремль, – это своего рода полуподпольную глобализацию, когда нефть перевозится «серым» флотом, западные товары тихо просачиваются по каналам «параллельного» импорта, авторские патенты и права просто отменены, а собственность инвесторов кондиционирована их политической лояльностью. Участие в такой системе может принести много выгод, но только до тех пор, пока оно не слишком афишируется, и поэтому реальности российской экономики никак не могут стать основой для какого-либо международного объединения.
Вряд ли можно надеяться, что нынешняя мировая хозяйственная система не столкнется с вызовами в мире XXI века. Она действительно существенно устарела и многим категорически не нравится – по реальным поводам или без таковых. Проблема заключается в том, что экономическое соперничество не может быть эффективно, пока в мире идет «горячая» война: военная логика предполагает не выбор оптимального решения, а достижение цели любыми средствами. И оказывается, что политика России высвечивает масштаб реального или потенциального конфликта между the West and the Rest, способствует появлению массы желающих вступить в БРИКС или лучше присмотреться к нему (именно это, собственно, и представляется самой сутью казанского мероприятия) – но одновременно и блокирует реальные проекты, способные развиться внутри нового блока.
Поэтому хотя было официально объявлено, что в Казани не состоится никакой специальной сессии или заседания, посвященного войне в Украине, тема этого конфликта будет присутствовать при обсуждении любого пункта повестки дня. И тот факт, что страны БРИКС не только не могут положить конец самой большой войне в центре Европы за почти восемьдесят лет, но и даже не в состоянии настоять на серьезном обсуждении этого важнейшего вопроса на саммите в России, лучше всего остального указывает, в какой степени новый блок может претендовать на роль организатора мировых процессов в ближайшие десятилетия.
