Война заставляет даже тех, кто не принимает в ней непосредственного участия, по-новому смотреть на людей, пытаться определять, с какой они линии фронта.
Мне повезло: я не потерял ни одного из своих друзей. Не было ни одного, кто «Крым наш», ни одного, кто говорил бы, что в войне «все неоднозначно», или поддерживал бы линию Путина во внутренней политике. Слава Богу, ни одного разочарования!
Но общаешься же с сотнями людей, тем более когда пишешь и выступаешь. Как ни странно, даже в той ситуации, в которой мы все оказались, даже среди эмигрантов («релокантов»), а по мне, так надо называть вещи своими именами – изгнанников, есть масса людей, которые активно ищут врагов: кто что не так сказал 10 лет назад, кто с кем за одним столом сидел и так далее.
Большинство таких людей, по-моему, во-первых, просто не очень умные, а во-вторых, смотрели на все более или менее со стороны. А когда ничего не делаешь или делаешь немного, сохранить одежду в чистоте проще. Но спасибо этим людям – они подтолкнули меня к тому, чтобы сформулировать, кто же для меня свой, а кто – враг.
С врагами просто. Кроме очевидных военных преступников, враги для меня те, кто поддерживал или одобрял весь тот кошмар, который сейчас расцвел у нас пышным цветом.
А свои, во-первых, все те, кто против войны и Путина. Но это широкий круг. Более узкий (более свои) те, кто делает это публично. А совсем свои те, кто делал это, рискуя свободой, а иногда и жизнью. И самый важный для меня критерий близости с человеком сегодня – это участвовал ли он в запрещенных («несанкционированных») акциях, за которые можно было заплатить тюрьмой или ударами дубинкой и инвалидностью, можно ли было встретить его в автозаке? Иными словами, выходил ли он – добровольно, никто же не гнал, это вам не призыв в армию! – на бой с этой варварской системой? Вот эти люди для меня свои навсегда!
Я хочу когда-нибудь увидеть именно этих людей во главе нашей страны.
