В течение многих тысячелетий война считалась одним из самых престижных занятий. Когда-то, в древние времена, какая-то часть людей взялась за оружие и пообещала охранять своих соплеменников от врагов. Так появилась военная элита, получавшая богатства от своих походов, а заодно быстренько подчинившая и тех, кого надо было защищать.
Гомер, Вергилий, анонимные авторы «Слова о полку Игореве» или «Песни о Роланде» воспевали упоение битвы, погибших героев, великие победы или героическую гибель. Как все это красиво!
Как хороши и красочны были мундиры тех, кто отправлялся воевать.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Романтично, красиво, увлекательно… Так ли уж романтична и красива война? Медленно, очень медленно мировая культура стала осознавать, что, вообще-то, никакой романтики в этом грязном и кровавом деле нет.
Voilà une belle mort — говорит Наполеон в «Войне и мире», глядя на истекающего кровью князя Андрея. Да что же тут прекрасного, когда человек умирает на поле боя?
Но это было далеко не все. По-настоящему звериный лик войны открылся в ХХ веке, когда были содраны последние завесы и стало ясно, что война — вовсе не задорные поединки благородных рыцарей, а сыплющиеся откуда-то сверху снаряды и бомбы, грязь, тиф, кровь, кровь, кровь.
Может быть, люди стали осознавать весь ужас войны, потому что благодаря развитию военной техники сражения становились все более безликими. Теперь уже не скрещивают мечи с достойным противником, а выпускают снаряды в какие-то непонятные фигурки, находившиеся очень далеко, так далеко, что их и людьми-то трудно было признать, сбрасывают бомбы вроде бы «вникуда», запускают ракеты и дроны.
Некий неизвестный мне гражданин по имени Андрей Перла сообщает на канале «Царьград», что украинских детей жалеть не надо. Да и вообще украинцев жалеть не надо. Оказывается, российские ракеты не убивают в Украине людей. Почему? Да очень просто — «потому что там не люди».
Вот и все. Не люди. Враги, значит, не люди.
Ясно, что далеко не все в военное время превращаются в таких уродов, как Андрей Перла. Что-то мне подсказывает, что он и до начала войны был ублюдком. Но ужас заключается в том, что озверение на войне затрагивает почти всех, кого-то больше, кого-то меньше. И тех, кто нападает, и тех, кто защищается, и тех, кто верит в то, за что воюет, и тех, кому наплевать.
Ясно, что не все на войне совершают преступления, и даже не все убивают, но ее жернова в той или иной мере перемалывают всех.
После каждой войны домой возвращаются искалеченные и израненные люди, даже если физически они сохранились. Это реальность, с которой в очередной раз приходится сталкиваться современному миру, хотя сколько уже раз говорилось о том, что теперь-то мы все поняли и больше воевать не будем.
Нам еще предстоит всем разбираться с послевоенной жизнью, налаживать ее среди тех, кто прошел войну, кто приветствовал войну, кто убивал, кто видел, как другие убивают, кто призывал убивать.
И пока эта жуткая реальность сохраняется, стоит лишний раз вспомнить, что война делает с людьми, какими они приходят домой и как живут дальше. А еще — не забывать, что во всех, абсолютно во всех войнах были те, кто сохраняли свое человеческое лицо, не поддавались угару и кровавому безумию. Но как же им было трудно.
