До полного сходства с Петром или Сталиным Путину, судя по всему, остался один шаг. Прикоснуться к академии наук.
Петр, как известно, имел отношение к ее учреждению и даже понимал, что, с одной стороны, он должен быть ее верховным руководителем, но с другой — что ученые должны избирать своего президента.
Сталин, как известно, был корифеем всех наук и почетным академиком. Но даже он в академическое самоуправление предпочитал не вмешиваться. Советские руководители, как правило, в дела АН СССР не лезли. Отдельные из них были академиками от истории КПСС или творчески развивали марксизм, но этим дело ограничивалось.
Совсем другое дело Путин. Он решил доказать, что повторение истории возможно исключительно в виде фарса, и прикоснуться к РАН таким образом, чтобы в следующем году, аккурат в год 300-летия, от нее мало что осталось.
Поэтому, когда причины создания попечительского совета ищут в желании чекистов подмять под себя академию, ее финансовые потоки или желание академии найти себе крышу, — это, как сказал Бывалый, несерьезно. Это абсолютно закономерный итог деградации российской науки, а попытки интеграции РАН в вертикаль — лишь один из эпизодов этого пути.
Советская наука достигала мирового уровня за счет трех факторов:
— плеяды гениальных ученых и их учеников (научные внуки такого же уровня в России уже не состоялись);
— огромных государственных инвестиций в иррациональные проекты, связанные исключительно с обороной;
— закрытых границ и ограничений во взаимодействии с иностранными коллегами.
АН СССР, по большому счету, была той же шарашкой, но облегченного режима.
Российская наука, соответственно, потеряла все. И гениев, и деньги. А свобода ее добила окончательно. Тем более что сама система РАН, с точки зрения управления наукой, совершенно неэффективна. Особенно когда над ней довлеет крайне иррациональная идея абсолютного приоритета по всем направлениям науки и называют это импортозамещением. При том, что годовой бюджет ЦЕРН, в котором трудятся две тысячи ученых, составляет примерно миллиард евро. А годовой бюджет РАН (56 тысяч научных сотрудников) — около пяти миллиардов.
В советское время АН СССР руководили ученые с мировым именем (от Карпинского до Келдыша), которые, пусть и с издержками, но представляли ученых и избирались демократическим путем, максимально возможным в СССР. Потом этот процесс пошел вспять. Достаточно сказать, что, по открытым данным, индекс Хирша нынешнего президента РАН — девять, что немного выше кандидата наук и почти в девять раз ниже, чем у его предшественника.
Великие советские ученые, да и советское руководство, понимали, что наука не может развиваться без внутренней демократии. Даже Н.Вавилов в те еще времена увязывал успех науки с демократией. Правда, несмотря на это высказывание, умер в тюрьме от истощения. И без чувства протеста, лежащего в основе любого творческого труда (П.Капица) или преодоления (П.Черенков). Нынешние российские ученые в большинстве случаев этими качествами не обладают. Самый наглядный пример, подтверждающий это, — отсутствие всякой реакции РАН на путинские мультики и бред о гиперзвуке, который он несет и который может быть опровергнут студентом первого курса физфака МГУ. Именно поэтому РАН стала легкой добычей бандитов.
Сначала они поставили перед ней задачи в области «языкознания» для формирования мифов и фейков. Потом — аналоговнетные задачи. И лишь потом стали арестовывать пожилых ученых.
Я бы даже не стал связывать наезд на РАН с неизбранием в академики М.Ковальчука, индекс Хирша которого тоже крайне низок, а высказываемые им идеи зачастую следовало бы проанализировать комиссией по борьбе со лженаукой, если она еще не разогнана.
Весьма примечательно, что уничтожением российской науки занимаются несостоявшиеся ученые из ЛФТИ, которые вместо науки ушли в ОПГ «Озеро» и в чекизм. Ведь, по сути, некому им противостоять.
Я некоторое время читал материалы российских ученых и научных журналистов. Прочитал материалы нескольких дискуссий, высказал свое мнение и был мгновенно забанен. По одной простой причине. Там очень сильны два тренда:
— поддержка А.Навального со стороны ученых, полагающих, что главная проблема российской науки в коррупции;
— неподдержка (мягко говоря) Украины, граничащая с нормальным рашизмом.
По сути, две главные действующие силы в российской науке, которые ее уничтожают и которые говорят о ее спасении, весьма близки в своих подходах к демократии, а потому и одинаково опасны, и одинаково не вызывают доверия.
В связи с этим то, что происходит, едва ли следует рассматривать в качестве катастрофы. Скорее, в качестве шанса на ускорение деградации и приближения краха этой системы.
И если товарищ Путин, как большой ученый, познает в этом толк, то вряд ли следует ему в этом мешать.
