Продолжаю смотреть сериал ФБК «Предатели». Посмотрел вторую часть. Впечатления все те же. В фильме описываются общеизвестные события. По крайней мере, они хорошо известны мне и всем тем, кто сильно интересуется политикой и новейшей историей России. Понятно, что «повторенье – мать ученья», но ничего нового лично для себя я в этом фильме не увидел.
В полном соответствии с традицией навальнистов, фильм посвящен, в основном, коррупции и ее политическим последствиям – прежде всего, залоговым аукционам и их влиянию на выборы 1996 года. Не умаляя значения тех событий и соглашаясь с тем, что нельзя забывать о роли тех или иных персонажей и их действий в истории, следует отметить, что некоторые другие события и действующие лица той эпохи незаслуженно обойдены вниманием.
Взять хотя бы Первую чеченскую войну – событие колоссальной значимости. В фильме эта война упоминается только вскользь и буквально пару раз. Мол, «шла крайне непопулярная война» и «война тоже требовала много денег». При этом ничего не сказано о том, почему эта война началась, что стало ее предпосылками и каковы были ее последствия. Не упоминаются и те, кто эту войну непосредственно развязал и вел. А были это Ельцин и его ближайшее окружение со стороны силовиков, которые ничем не отличались (в лучшую сторону) от основных героев фильма ФБК – ельцинских олигархов.
О силовиках в этом фильме вообще говорится мало. А ведь они играли важную, а порой – даже ключевую роль в разворачивающихся тогда драматических событиях. Только дважды в фильме упоминаются члены силового блока ельцинского окружения: Коржаков, Барсуков, Сосковец. И то – в разрезе того, как злые и коварные олигархи устранили их от власти, используя свое влияние на дочь Ельцина – Татьяну Дъяченко.
Но эти люди (силовики) совсем не были ангелами, а степень их влияния на Ельцина (особенно у Коржакова) была запредельной. Коржаков сыграл важнейшую и довольно зловещую роль в событиях октября 1993 года, сделав все для реализации самого кровавого сценария и реализовав этот сценарий в итоге. Именно он вместе с министром обороны Павлом Грачевым (он же – Паша Мерседес) и министром внутренних дел Ериным руководили операцией по силовому подавлению сторонников Верховного Совета, убив при этом немало людей. При этом Коржаков прибегал к откровенно провокационным методам, стремясь разжечь пламя вооруженного противостояния сторон – об этом я как-нибудь расскажу отдельно. Для тех, кто не знает.
Этот же силовой блок, к которому следует добавить еще и Степашина, немало потрудились на ниве развязывания той самой Первой чеченской войны, которая обернулась настоящей трагедией для всех ее участников. Помните (из тех, кто может это помнить), как Павел Грачев (Паша Мерседес) бравировал перед войной, грозясь взять Грозный силами одного парашютно-десантного полка? Действия силовиков тогда привели к огромным жертвам как среди мирного населения (в том числе – русского, остававшегося в Чечне), так и среди российских солдат, многие из которых были срочниками. Да-да, все уже подзабыли, что та – «демократическая власть» – легко и без всякой рефлексии отправляла на убой призывников, которые гибли за интересы правящей шоблы бесплатно, в отличие от нынешних путинских вояк.
Посмотрите фильм «60 часов Майкопской бригады». Он хорошо описывает, как воевали в Чечне ельцинские силовики и к чему приводили их бездарные, а порой – откровенно преступные действия. Об этом тоже надо говорить, но в фильме ФБК вы не найдете ничего о тех трагических событиях.
Не совсем мне понятен и упор именно на президентские выборы 1996 года с некоторой даже легкой адвокацией Зюганова. Мол, не так уж страшен был этот черт Зюганов, как его малюют. Страшен он был или нет, мы могли бы понять только в том случае, если бы он пришел к власти, чего, как известно не произошло. Теоретически реванш коммунистов со всеми сопутствующими был возможен. Понятно, что Зюганов и его КПРФ были бесконечно далеки от своего идеала – Ленина со товарищи – и вряд ли были бы способны стать новыми большевиками с их красным террором, продразвёрсткой и прочими художествами. Скорее, это была бы попытка реинкарнации позднего СССР брежневской поры или чего-то в этом духе на территории РФ, ибо ресурсов на то, чтобы начать вооруженную борьбу за восстановление СССР в прежних границах и составе у тогдашней РФ не было. Но проверять на деле, к чему может привести приход к власти Зюганова, никому, кроме самих коммунистов и их союзников из числа так называемых «патриотов», никто не хотел.
На мой личный взгляд, дилемма «Ельцин vs Зюганов» не имела хорошего решения. Ельцин мне глубоко неприятен. Он совершил множество преступлений и ошибок, а последствия его действий носили и носят трагический характер. Чего стоит только назначение преемником Путина – вот уж поистине последствие, от которого мы до сих пор не можем избавиться, последствие, которое привело нас в день сегодняшний с войной в Украине и балансирующим на грани срыва в Третью мировую миром.
С другой стороны, не хотелось бы видеть и воцарения на российском троне Зюганова с вероятной реставрацией советизма в той или иной форме. Скорее всего, учитывая российские реалии, мы бы увидели становление диктатуры, только с другим флагом – красным.
Здесь, правда, следует учитывать один момент. Сама эта дилемма «Ельцин-Зюганов» во всем ее драматизме стала возможной именно благодаря действиям самого Ельцина и его окружения, действиям, которые, напомню, горячо приветствовались «демократической общественностью». Тот же разгон Верховного Совета и других органов власти (советы всех уровней сверху-вниз, Конституционный суд и т.д.) стал, по сути, устранением тех самых «сдержек и противовесов» для президентской власти, о которых мы так любим рассуждать. После этого президентская власть стала практически безграничной, а ее характер – откровенно деспотическим. Завершен этот процесс был принятием Конституции 1993 года, зафиксировавшей становление в РФ суперпрезидентской формы правления. Кстати, тогда же были сокращены и полномочия регионов, а Федеративный договор перестал действовать в части, не вошедшей в новую Конституцию, что резко ослабило столь любимый либералами федерализм. Но это уже другая история…
Таким образом, именно события 1993 года определили единоначальный характер президентской власти в России, что и создало драматизм выборов 1996 года, ведь если бы президент в РФ не обладал такими огромными полномочиями, то и приход на президентский пост коммуниста не имел бы такого судьбоносного значения. Точнее – гипотетический приход, ведь, как мы знаем, никто не собирался уступать Зюганову кресло президента.
В парламентской или смешанной республике, да даже в обычной президентской республике, но при наличии реально работающей системы сдержек и противовесов, фигура президента не обладает такой большой значимостью, его инициативы ограничены законом, а его возможные поползновения к узурпации власти пресекаются другими, полноценно работающими ветвями власти.
Поэтому винить в появлении угрозы коммунистического реванша «демократам» некого, кроме самих себя. Они сами создали все условия для узурпации власти, подготовили базис для появления авторитаризма, который позже и появился. Только не под личиной коммунизма, а в лице молодого, но очень способного «русского Пиночета» – Путина. Именно так многие поначалу воспринимали ельцинского преемника – как человека, способного «продолжить рыночные реформы», «сдержать коммунистов» и «сохранить наследие Ельцина». Ну а то, что все пошло немного не по плану, тут уж… Как говорится, «мы всем прощаем, кому должны».
А если говорить серьезно, без дураков, то и в росте популярности коммунистов (как и всех остальных партий и течений красно-коричневого спектра) виноваты тоже «демократы». Или – скажем аккуратнее – частично виноваты. В самом начале 90-х годов коммунисты не были так уж популярны в России, что наглядно продемонстрировали выборы Съезда народных депутатов 1990 года и события, связанные с попыткой госпереворота ГКЧП. Идеи построения демократии и рыночной экономики были популярны и разделялись в той или иной мере большинством населения. Ну, или значительной частью.
Все изменилось после начала так называемой «шоковой терапии». Отпуск цен, обнуление вкладов, ваучерная приватизация – все это привело к обнищанию одной части населения и обогащению другой, резко поляризовало общество, значительная часть которого (из числа пострадавших) на противоходе резко качнулась влево – в сторону коммунистических или околокоммунистических взглядов. Да и не только коммунисты критиковали тогда экономическую программу правительства.
Именно в результате шоковой терапии коммунисты вновь получили поддержку значительной части населения. События же 1993 года принесли еще и разочарование в демократии, вместо которой люди увидели узурпацию власти и силовые методы подавления протеста. Затем была все та же действительно непопулярная война в Чечне, те самые залоговые аукционы и многое другое, что принесло массовое разочарование в том, за что еще недавно радели люди – в демократии и рынке. Итогом этого стало прочное, многолетнее господство так называемых «красно-коричневых» в массовом сознании российского народа, о чем убедительно свидетельствовали выборы в Госдуму, где неизбежно большинство формировали КПРФ и ЛДПР. Да, до какого-то момента в парламенте еще сохранялись «демократические фракции», но уже на выборах 2003-го ни одна либеральная партия не смогла преодолеть пятипроцентный барьер. Процесс пришел к своему логическому завершению.
И только с появлением новой, более молодой либеральной оппозиции, представители которой были лично не связаны с «лихими 90-ми», маятник качнулся в обратную сторону, запустив постепенный рост либеральных настроений, который был, однако, искусственно прерван укрепляющейся диктатурой, а в итоге – просто задавлен силой.
Дилемма «ЕльцинvsЗюганов» являлась неразрешимой еще и потому, что на самом деле она была не про выбор будущего России, а про власть – про ее сохранение. Если бы это было не так, то демократы спокойно могли бы выдвинуть из своих рядов другого потенциального лидера вместо непопулярного Ельцина, вырастить его в политическом плане и выставить на президентских выборах 1996 года. Да и сам Ельцин, если бы он и вправду желал именно блага России, а не личной власти, мог бы сделать тоже самое – выдвинуть адекватного кандидата со стороны демократов и поддержать его силой своей президентской власти. Представляете: молодой, адекватный, непьющий, полный сил и энергии кандидат от демократов, поддержанный действующим президентом против заскорузлого Зюганова? В этом случае не пришлось бы вступать в сговор с олигархами и устраивать манипулятивные выборы. Адекватный, вменяемый демократ и так бы выиграл у коммуниста. И дольше мог бы исполнять свои полномочия, не будучи вынужденным судорожно искать преемника, как пришлось делать больному Ельцину. А это значит, что не было бы и операции «Преемник», то есть не было бы и Путина.
К сожалению, все пошло по другому сценарию. И пошло оно именно так, поскольку Ельцин и его окружение боролись вовсе не за демократию, а за свою власть и свои капиталы, тесно связанные с этой властью. К чему все это привело в конечном итоге – все мы знаем.
Вот о чем стоило бы снимать фильм. Или, по крайней мере, и об этом тоже. Фокусировка ФБК на коррупции, на отдельных ее, пусть и значимых эпизодах, сужает пространство для дискуссии о том, «как мы дошли до жизни такой», о том, «кто виноват» и – самое главное – «что делать?».
