В пятницу в Москве был совершён теракт, который с учётом даже предварительных данных о числе жертв попадает в десятку самых катастрофичных в России за последние 25 лет. Комментарии, сделанные по горячим следам, оказались крайне политизированными: часть экспертов проводила параллели с событиями 1999–2004 гг., часть выражала мнение о том, что инцидент будет использован властями для «закручивания гаек».
Между тем, мне кажется, что около ста погибших и разрушенный развлекательный центр оставляют власти в достаточно сложном положении.
Случившееся уникально тем, что впервые в России при террористическом акте такого масштаба силовики никак не смогли помешать террористам: они беспрепятственно проникли в здание, убили и ранили десятки людей и спокойно покинули место бойни. Годы «усиления безопасности» и ушедшие на это даже не миллиарды, а триллионы рублей оказались потраченными впустую.
При этом атака выделяется среди прочих тем, что она никак не связана с основными противниками, о которых годами талдычит власть. В 2000-е годы теракты – даже те, которые могли совершаться и не чеченскими боевиками – чётко встраивались в логику борьбы с сепаратизмом и исламизмом; с 2022-го на фоне «СВО» в Украине во многих инцидентах привычно видеть украинский след. В «Крокусе» власть столкнулась с событием, не имеющим отношения к предмету своих основных политических озабоченностей.
Происшедшее крайне сложно использовать. Если террористами окажутся исламисты, что пока наиболее вероятно, очевидными выглядят провалы, с одной стороны, всех силовых структур, занятых почти исключительно выслеживанием субтильных девиц, рисующих жовто-блакитные цветочки на ценниках; непуганных идиотов, комментирующих что-то во «Вконтакте», и геев, не готовых перестать посещать любимые клубы; и, с другой стороны, удивительной национально-миграционной политики Кремля, привечающего всех, кого угодно, в надежде увеличить поголовье подведомственного стада и заместить бегущих из страны самостоятельных и думающих работников.
Инцидент невозможно связать ни с украинскими, ни с западными спецслужбами. Даже если удастся внушить обществу необходимость «сплочения рядов» и «продать» людям необходимость новой мобилизации, то минимальная логика потребует не взятия Харькова или репрессий против либералов, а чего-то того, что власти сделать сложно, ведь почти все террористы мира числятся у неё в больших друзьях. Открывать новый фронт борьбы с террором означает не только отвлекаться от целей «денацификации» Украины, но и возвращаться к исходному пункту, от которого Путин якобы уводил Россию почти столько же времени, как Моисей, но не столь успешно.
Сам глава Кремля в пятницу промолчал. Промолчал в условиях, когда в народе быстро распространялось ощущение того же отсутствия безопасности, уверенности, да и вообще, отсутствия власти, которого не было, пожалуй, с 1990-х годов. К чему мы пришли? Откуда ждать новых ударов? Будут ли они столь же безнаказанными, как и вчерашний? И, в конце концов, не ошиблись ли в верхах в определении врага, с которым страна борется с огромным напряжением сил? Все эти вопросы (вместе со многими из тех, которые сейчас не хочется пока задавать) наверняка роятся в головах россиян самого разного статуса – и могут послужить масштабной трансформации общественного сознания, направление которой остаётся пока неясной…
