Я не слышала сирены в телефоне. Просто проспала.
Роскошь мирной жизни. Роскошь не слышать, не подскакивать в ужасе, не бежать в коридор, не прислушиваться к нарастающему гулу летящей ракеты или к тарахтению шахеда. Роскошь, которую сейчас оплачивает жизнями лучших своих людей Украина.
Жить, зная, что мы куплены такой непомерно дорогой ценой. Каждый день. Харьков, Днепр— зарева пожаров, обесточенные города. Прямо сейчас, когда мы встанем и пойдем варить кофе и принимать теплый душ.
И пока в предутренних снах мне продолжали сниться вчерашние цвета Ротко, над украинскими городами они же взрывались страшным заревом новой атаки уродской соседней страны, к которой я бы дорого дала не иметь никакого отношения.
Но прошлое мы не выбираем, а отношение в настоящем — да.
Жах и лють.
Короткие зычные украинские слова. По-русски их нет.
И на фоне взрывов и государственного преступления с миллионами соучастников мне все более отвратительно читать жалкие пассажи об оккупированном прекрасном народе. О молчаливой массовой неподдержке и антивоенных шариках-фонариках и обнимашках в эмиграции.
Пока вы давитесь в очередях на спектакли по сценарию военного преступника, звучат совсем другие очереди.
«В Белгороде в результате обстрела ВСУ погибла женщина, вышедшая погулять с собакой». Опять пишет оппозиционное СМИ. Опять соврамши.
Какие ВСУ?! ВСУ, в отличие от армии РФ, не воюют на чужих территориях. Это ваши же соотечественники, из легионов, пытаются вас же освободить от родных оккупантов и напрасно стучатся во все оппозиционные СМИ, чтобы передать план эвакуации мирного населения.
Но вам нужны просмотры в ютубе — и вам никого и ничего не жалко, господа Кац, Шульман, Ходорковский. Точно так же, как никого не жалко Пу и ко.
Они не воюют, не завоевывают в архаичном смысле. Они уничтожают, рушат, стирают с земли.
И выбор сегодня только один — делать то немногое, что в силах каждого и каждой — делать каждый день, чтобы эта страна не имела никакого отношения к будущему — вашему и ваших детей, моему и моих детей. К будущему миру вообще. В обоих смыслах.
Чтобы этих букв и контуров этой империи, откуда ее обитатели по имени россияне ночью выпустили 60 «шахедов» и около 90 всевозможных ракет, не стало на карте мира.
Ее не может быть на карте мира. Ни в каком смысле. Это оксюморон.
Чтобы эти цвета всполохов и взрывов, которые мы видим в утренних сводках, были только на холстах. В других сочетаниях и в другом порядке. Как на вчерашних холстах Ротко.
И как художник и писатель, и просто как человек этих корней я ничего не могу сделать, чтобы прекратить это прямо сейчас, но и не могу не делать хоть что-то, чтобы когда-нибудь эта империя прекратила свое существование, чтоб на этом уродском месте были не только другие цвета, но и другие формы, контуры — и другие сочетания букв.
Другие страны и другие названия.
I have a dream.
Пойду на монтаж выставки в поддержку Украины — и весенний Париж будет улыбаться навстречу.
А в телефоне будут то и дело мелькать совсем другие слова и картины.
«Нормально, весь город без света, тепла и воды. И связь еле-еле».
«…Ранок… ракова пухлина миру. Не дочекаються».
И примирить это в себе невозможно и не нужно.
И даже написать «тримайтесь» стыдно — поэтому просто знайте.
