Фашистский путинский суд не представил ни одного доказательства того, что Дарья Трепова осознанно участвовала в боевой операции по ликвидации мерзавца Татарского (совершенно законной в условиях войны). Нервозное поведение Треповой до взрыва, на которое ссылается суд, не доказывает ничего. Можно подумать, что страх «спалиться» с прослушкой не является достаточной причиной нервозного поведения. Зато правдивость утверждений Треповой о своей уверенности в том, что в статуэтке прослушка, а не бомба, подтверждается гораздо более убедительными фактами: после передачи статуэтки Дарья Трепова оставалась в зоне потенциального поражения, а после взрыва вела себя как совершенно растерявшийся человек.
Давно сложившейся особенностью судебной системы нацистской России является то, что суды полностью игнорируют «доказательную базу». Игнорируют полное отсутствие доказательств в пользу обвинения. Игнорируют любые самые убедительные доказательства в пользу защиты. Суд вообще не интересуют доказательства. Его не интересует истина. Его интересует только то, что говорит следствие и обвинение. Такая вот «оптимизированная» система беззакония и произвола. Даже фабриковать ничего не надо. Дешево и сердито.
Еще раз: это многолетняя сложившаяся практика. В ней нет ничего нового. Новое здесь лишь в особом изуверстве приговора. Разумеется, невольное соучастие в боевой операции противника – это тоже статья. Но другая. И срок по ней близко не стоит к тому, который дали. Совершенно очевидно, что с Дарьей Треповой расправились исключительно за то, что она хотела помочь Украине.
Дарье Треповой – моя солидарность и поддержка независимо от того, знала ли она про бомбу. Если ее действительно обманом использовали втемную, а потом еще и бросили как отработанный материал, это далеко не с лучшей стороны характеризует организаторов боевой операции, впавших в нечаевщину. Но это никак не порочит саму Дарью Трепову. Впрочем, что там было не так, мы сможем узнать лишь после военного разгрома нацистской России.
