Сделка с ХАМАСом после нападения 7 октября, которое в Израиле называется «Черной Субботой», дала жизнь дискуссии в израильском обществе. Суть её можно сформулировать одним вопросом: какова цена жизни человека? Допустимо ли рискнуть упущенной победой над врагами, что может обернуться новой смертоносной войной через несколько лет, в обмен на жизни своих граждан? Разумный ли это обмен? Что важнее — интересы государства или жизни его граждан?
Прежде чем пытаться на них ответить, следует рассказать чуть больше о самой сделке. С 24 ноября боевые действия в секторе Газа не велись. Армия обороны Израиля остановилась на занятых позициях в северной части сектора. Перемирие — одно из условий освобождения израильских заложников, которые были захвачены террористами ХАМАСа на юге страны, и уведены в Газу.
Но это было не единственное условие. Израиль также отпустил палестинских заключённых, которые отбывают сроки в тюрьмах еврейского государства. Пока что, тех заключённых, у которых на руках нет крови. Примерное соотношение обмена — за одного невинного израильтянина на свободу вышли трое заключенных с доказанными в суде преступлениями против Израиля и его граждан.
Дискуссия в обществе ведётся не только о том, допустима ли такая пропорция, стоит ли отпускать преступников, выдавая их даже не в Газу, а в восточный Иерусалим, откуда они могут легко пробраться в самое сердце Израиля и устроить очередной терракт. Как это уже произошло утром четверга, 30 ноября, когда были расстреляны люди на автобусной остановке в столице.
Обсуждается не только то, что ЦАХАЛ терял темп наступления в Газе, которое призвано разгромить ХАМАС. И не только то, что каждый час перемирия даёт пространство для маневра террористам и склоняет чашу весов общественного мнения во всем мире не в пользу Израиля. Последнее — в силу расцвета «прогрессистских», а, на самом деле, ультралевых, неокоммунистических идей в цивилизованных странах.
Израиль, пойдя на очень тяжёлую сделку с ХАМАСом, решал другую проблему. Резня 7 октября поставила вопрос о самих принципах существования еврейского государства. Израиль, как и Армия его обороны, были созданы, в том числе, для реализации принципа «никогда больше». Успешно подмененного шулерами от мафиозных режимов на «можем повторить». Израиль существует для того, чтобы еврейские дети могли спокойно спать в своих кроватях. ЦАХАЛ и все специальные службы государства были созданы, чтобы не допустить того, что мы все пережили 7 октября. Когда детей израильтян жгли в духовках на глазах их родителей. Как в печах во время Холокоста.
Весь социальный договор Израиля базируется на решении именно этой задачи. И государство претерпело неудачу. Социальный договор Израиля был нарушен 7 октября. Преступления были совершены, и ни один институт государства не смог их предотвратить. Это страшный провал, сопоставимый с террактом 11 сентября в США. В чем-то даже хуже. Потому что планы террористов ХАМАСа были куда масштабнее — прорваться к территориям Западного берега, удерживать несколько недель крупные населённые пункты Израиля, захватить авиабазы вместе с самолётами… Если бы эти планы удалось реализовать, то ситуация сегодня была бы в разы хуже.
К счастью, Израиль успел сгруппироваться и сломать замысел террористов. Замысел, составленный главой ХАМАСа в Газе, законченным фашистом — Яхьей Синуаром, который имел прозвище «мясник из Хан-Юниса». Он отбывал наказание в Израиле за убийство отнюдь не израильтян, а палестинцев, своих братьев. Он убивал тех, кого подозревал в коллаборации с Израилем.
Этому человеку Израиль спас жизнь, когда, во время отбывания заключения, врачи удалили ему опухоль мозга. Синуар в тюрьме выучил иврит и получил прекрасное представление об устройстве израильского общества. Он был освобожден в рамках известной «сделки Гилада Шалита» — захваченного ХАМАСом капрала ЦАХАЛа, которого обменяли на 1027 заключенных террористов. Синуар возглавил ХАМАС в Газе, годами вынашивая план резни, которая стала реальностью 7 октября.
Именно с Синуаром и ему подобными Израиль пошел на сделку. Потому что не имел другого выбора. Еврейское государство было обязано спасти своих граждан, которых держали и продолжают удерживать в подземельях Газы и на конспиративных квартирах на всей территории сектора.
Спасти сначала женщин и детей. Теперь, видимо, начнутся переговоры об освобождении мужчин и захваченных солдат ЦАХАЛа. Ведь детьми, в рамках сделки, считаются те, кому не исполнилось 19 лет. Но, например, военнослужащие ЦАХАЛа подходящего возраста в эту категорию не попадают. В обмен на их жизни, как и на тела умерших в плену или по дороге в плен заложников, Израиль продолжит выпускать террористов и ни один танк не двинется вперёд в Газе.
Израиль был обязан восстановить доверие к своему социальному договору. Утвердить веру в постулат «никогда больше», но, вместе с тем, спасти тех, кто пострадал от нарушения этого договора. Гораздо большим риском для существования государства было эту сделку не заключать. Полное нарушение некогда заключённого общественного соглашение несёт в себе куда больше угроз для страны, чем ХАМАС и «Хезбболла» вместе взятые. Максима «с террористами переговоров не ведут» красиво звучит в мемуарах неоднозначных политических деятелей. Жизнь намного сложнее.
Израиль оказался перед выбором: что важнее, сохранить жизни своих граждан, рискуя не продолжить операцию в Газе и не разгромить ХАМАС здесь и сейчас, или пойти до конца, проутюжив сектор бронетехникой до самой египетской границы.
Коалиционное правительство в Иерусалиме и всё общество согласились с тем, что совершенные преступления в прошлом (а резня 7 октября уже стала прошлым), и потенциальная война с непобежденным противником в будущем, не стоят жизней своих граждан в настоящем.
Безусловно, перед этим была ликвидирована более масштабная угроза. Была достигнута ограниченная военная победа. Израиль начал разговор с террористами с более-менее сильной позиции, спасая жизни своих граждан, но сильно рискуя.
Впрочем, тут Израиль сталкивается с еще одной проблемой, которая хорошо знакома украинцам. А что такое — полная победа?
Правительство говорит, что победой будет уничтожение ХАМАСа. Возможно ли уничтожить организацию, которую привела к власти внушительная часть двухмиллионного населения сектора Газа? Что делать с электоральной базой террористов? А ведь она существует.
Израилю, как цивилизованному государству, придётся смириться с тем, что миллионы жителей Газы никуда не исчезнут. Они будут жить там, где они живут, в каких был условиях они не оказались. Никто их никуда не вывезет, а Израиль не сбросит их в море. И вероятность появления нового ХАМАСа, даже в случае разгрома предыдущего, останется с нами навсегда.
Это ещё один аргумент в пользу того, что Израиль должен был пойти на переговоры и перемирие. Не исключено, что подобные вопросы скоро могут быть поставлены перед украинским обществом. Например, «план Рамуссена» о вступлении Украины в НАТО без оккупированных территорий — это вопрос подобных компромиссов. Возможно, украинскому обществу придется решать такие же дилеммы, которые сейчас решает израильское общество. Что важнее — непоколебимость в отношении к людоедам или жизни своих граждан? Что хуже — вечный риск новой войны, или перемирие за непомерную цену?
За всем этим будет вопрос философский — в чем задача самого государства? На чём базируется социальных договор тех, кто в нём живёт? Что для этих людей безусловная ценность? Этот вопрос с трудом решает страна, существующая с 1948 года и пережившая целую череду кровавых нападений и волн террора. Но эти вопросы требуют решения. Как в Израиле, так и в Украине.
