Соучредитель ФСР в интервью Игорю Яковенко объяснил, почему России следует отказаться от имперской матрицы
Будущее России не может быть имперским – империям не место в XXI веке, особенно империям с кровавым прошлым, настоящим и будущим. Очень важно понимать, что первый шаг в будущее – это переучреждение страны. Разумеется, после военного поражения и на добровольной основе. Я знаю, что есть определенные издержки такого исхода: все отколовшиеся части огромной страны вряд ли выберут курс на демократию. Но любая попытка предотвратить отделение тех частей России, которые этого хотят, означает, что «большая Россия» продолжит воспроизводить имперскую матрицу. Нам казалось, что империя умерла, когда развалился СССР, но на самом деле империя лишь уменьшилась в размерах при сохранившемся москвоцентризме. Сегодня мы видим, как этот москвоцентризм втянул в себя экономические и политические ресурсы, столкнув Россию в катастрофу, кульминацией которой стала чудовищная преступная война.
Сегодня перед нами стоит вопрос: что важнее – нынешние границы или новая геополитическая реальность, при которой должны сохраниться те территории и их жители, которые готовы жить по новым законам? Надо начинать с приоритетов – будущее России, а также ее территория не являются первостепенной темой. Принципиально важным является устройство частей России, готовых строить страну, которая будет частью североатлантического геополитического пространства. Я считаю, такая интеграция возможна, хотя многие убеждены, что шансы сохранения большинства российских территорий крайне низки и на их месте появятся 30 новых государств. Я в полном крахе страны не так сильно уверен, но также очевидно, что внутри сегодняшней Российской империи находится значительное число людей и территориальных образований, которые хотят строить свою жизнь самостоятельно, невзирая на экономические и политические сложности.
К сожалению, российская оппозиция все еще не готова к серьезному обсуждению «дорожной карты» переустройства России. Главной проблемой оппозиционеров является их мышление электоральными категориями: «А что скажет российский избиратель, когда мы будем баллотироваться?». Такой подход ничего, кроме ошеломления, не вызывает. Идет ужасная война! Какие могут быть выборы? Особенно удручает тот факт, что эти «оппозиционеры» в попытке «не напугать электорат» не хотят говорить об ответственности, которую несут десятки миллионов российских граждан за преступления в Украине – так же, как в свое время ответственность за преступления нацистов несли немцы. К сожалению, в рядах оппозиции не хватает критической массы тех, кто готов подойти к зеркалу и сказать: «Да, мы несем за это ответственность».
Не важно, что думают российские граждане, нам нужно дать свое видение будущей России. Но попытка начать такой разговор наталкивается на «осторожный отход в сторону». Мы по-прежнему оглядываемся на мнение «электората», у которого якобы есть «историческая память». «Историческая память» СССР? Или, может быть, Российской империи? У этой «памяти» нет никакого будущего. Она может быть музейной, но это не тот музейный экспонат, которым нужно гордиться.
Мы должны признать факт, что Путин начал войну не на ровном месте – у Путина была и есть поддержка. Совершенно очевидно, что большинство населения его действия действительно одобряет, пусть и в пассивной форме. Идея империи будет жива, пока не будет ликвидирована в сознании людей. Если этого не произойдет – никакого будущего у территориально-государственного образования под названием «Россия» нет.
Полную версию интервью смотрите здесь:
