Любая оплошность, а тем паче – убежденность, что мы можем не только давать советы, но и критиковать украинцев, является контрпродуктивной. И в этом плане история с Виктором Шендеровичем, при всей ее некрасивости…
Как вы знаете, я знаком с ощущениями, когда предметы твоей одежды приходят в негодность от контакта с яичным желтком или кетчупом. В путинской России, в вегетарианские времена, когда они еще хулиганили, а не сажали нас, я все это проходил. Поэтому могу только посочувствовать. Но если выйти за рамки этой, так сказать, акции, за рамки таких действий, которые я не поддерживаю, то некоторые высказывания Шендеровича и, более того, повторения этих высказываний и глубокая убежденность, что он может сегодня вести «борьбу с украинским нацизмом» и указывать Украине на издержки священной войны, которую ведет украинский народ сегодня… Все это – контрподуктивно (будем давать дипломатичные оценки).
На самом деле, это большая проблема русских. Кто сомневается, проведите небольшой эксперимент. Используйте аналогию Второй мировой войны. Потому что ситуации похожи, Путин – новый Гитлер, нам это вроде понятно. Тем не менее, у некоторых происходит затемнение мозгов, потому что не хочется проводить параллели и себя в эту ситуацию ставить. Итак, представим себе: Стефан Цвейг в 1940 году начинает рассуждать о польском антисемитизме. Как это будет выглядеть? Находясь в эмирграции, знаменитый еврейский писатель, австрийский, размышляет, что, вообще-то, есть проблема польского антисемитизма. Представили?..
А теперь сделаем исторический экскурс не в Австрию или Германию, а в Советский Союз. И дадим оценку с точки зрения тех этических позиций, которые отстаивает Шендерович. Причем даже не один Виктор – группа людей, которая прониклась к нему симпатией: мол, вот мы сейчас заявим о себе!
Нет у вас права ничего заявлять! Нет права критиковать украинцев, пока российский фашизм зверствует на украинской земле! Более того, это право может и не появиться при нашей жизни – так тоже бывает. Да, неприятно. Но это тот исторический факт, с которым надо смириться.
И вот вернемся в Советский Союз. Как мы будем оценивать такие слова?
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его, Столько раз его и убей!
Это стихи Константина Симонова, мы их в школе учили. Как их нужно квалифицировать? Как фашизм и разжигание ненависти? «Его» – это немца. Зайдите в интернет, посмотрите, какое количество плакатов было: «Убей немца!». Фашиста, немца – разницы не было. Это потом, в 45-м или в конце 44-го, Сталин скажет: надо бы все-таки разделять…
Но Украина сейчас не в том положении. Она ведет священную войну – такую, как вел Советский Союз после 22 июня 1941 года. До того СССР был таким же агрессором, как и фашистская Германия.
И вот представьте себе, как реагировали люди в СССР на войну. Кстати, показательно: еврей Эренбург, еврей Симонов – они же это все писали. А теперь представьте себе реакцию украинцев, которых российские эмигранты осуждают за то, что те позволили себе сказать, что русских не должно быть.
Да, мы все понимаем. И между собой можем обсуждать, что это плохо – когда великая русская культура подвергается уничижительному обращению, когда они используют термин «русский» вместо того, чтобы «путинист» сказать… Между собой – пожалуйста! Обсуждайте. Но публично –заткнуться надо! Потому что все это бумерангом возвращается к нам. И самое неприятное в этой истории – что количество добровольных адвокатов Шендеровича зашкаливает!
Я еще раз повторяю: контакты нашей одежды с такими предметами потребления, как кетчуп или яичный желток, – это неправильно. Но боюсь, это лишь начало отторжения – со стороны Украины. И рикошетом это скажется на всей либеральной тусовке.
Одна из проблем, с которой мы сталкиваемся, продавливая концепцию, что у нас есть потенциал для создания виртуальной Южной Кореи или виртуального Тайваня, с которым может интегрироваться миллион, а может, уже и два миллиона российских эмигрантов, – это противодействие с украинской стороны. Которая говорит: «А какая между вами и путинистами разница? Вы-то, может, на словах за нашу победу, но послушайте, как у вас про «наших мальчиков» говорят, как сетуют на то, что мы плохо с русской культурой обращаемся… У нас тут каждый день людей убивают!».
В общем, это достаточно длинная и тяжелая история – именно в силу глубины того морального падения, той катастрофы, с которой мы столкнулись и с которой нам предстоит жить. Вот мне 60 лет – скорее всего, до конца моей жизни мы будем жить с этим. И нам надо искать способы, как это все поменять – в сознании всего цивилизованного мира.
Сейчас нужно вести себя крайне осторожно. Увы, Виктор Анатольевич своими высказываниями провоцирует те истории, которые бумерангом ударят по всем нам…
