Игорь Эйдман: Есть государства, где зверь-насильник не только не обуздан, а всячески поощряем
Если продолжить известную метафору Фрейда, человеческая психика похожа на наездника (сфера сознательного), пытающегося с помощью седла и шпор (сверх-я — усвоенных моральных установок и запретов) обуздать необъезженного коня (подсознание).
В традиционном обществе попытки людей обуздать зверя внутри себя, то есть подавить подсознательное стремление к насилию, агрессии и доминированию, в основном были далеки от успеха (прежде всего это относится, конечно, к мужчинам). Даже в странах европейской культуры ситуация изменилась только в последние десятилетия. Насилие, как физическое, так и моральное, в любой форме здесь осуждаемо и исключено из большей части легальных социальных практик. Нравится нам это или нет, на смену «дикому» человеку, то есть необуздавшему в себе зверя, приходит человек «одомашненный» гуманистической культурой — политкорректный и толерантный.
Многим, особенно в американской и европейской глубинке, это, конечно, не нравится. Именно они голосуют за Трампа, АфД, Ле Пен и т.д. В США и Франции таких больше, в северной Европе меньше. Однако, в любом случае, они уже не определяют моральный климат своих стран.
Но есть государства, где зверь-насильник не только не обуздан в человеке, а всячески социально поощряем. Первая среди них — путинская Россия. Здесь насилие, подавление и унижение «другого» — главный социальный лифт и стержень вертикали власти. Недаром правящую верхушку в ней называют «силовиками», хотя ещё правильнее было бы — «насильниками».
Экзестенциальный конфликт путинского режима с Западом и связанная с ним российская агрессия против Украины — это попытка дикарей-насильников взять реванш у современной гуманистической цивилизации, навязать ей свои людоедские правила и нормы. Насильники, пытающиеся повернуть историю вспять, обречены.
