Александр Скобов: Идеалом путинского правящего класса является Континентальный Китай
Экспериментальный опыт, который мы получаем прямо сейчас в режиме реального времени, подтверждает высказанную мною ранее гипотезу: во внутренней эволюции постиндустриального авторитаризма доминирует тенденция к его перерастанию в постиндустриальный тоталитаризм (более подробно см., например, цикл моих статей «Наброски о новом авторитаризме«, опубликованных на Каспаров.Ru).
Сегодня мы можем говорить о новом этапе политических репрессий, в котором четко просматриваются следующие моменты:
1. Качественное расширение практики преследований за «призывы к несанкционированным публичным акциям». Причем в качестве таковых полиция и суды начали систематически рассматривать любое распространение информации о намеченной публичной акции. Например, репост в социальной сети новости из вполне «системных», «статусных» СМИ (того же «Эха Москвы»). Следует ожидать, что вскоре доберутся и до самих этих СМИ. В ворохе бесчисленных и потому малозаметных мелких запретов, наштампованных Госдурой, найдут какой-нибудь резиновый подпункт, а потом, как обычно, «натянут сову на глобус».
2. Перенос упора с «превентивных задержаний» на преследования «постфактум», когда задерживают и возбуждают административные дела уже после проведенной акции. Кроме расширения масштабов репрессий это дает карательной машине то несомненное преимущество, что позволяет ей «лучше прицеливаться», выбирать жертву.
3. А «прицел» тоже существенно изменился. Теперь под прицелом не только активисты оппозиционных организаций (таких как «Открытая Россия» или штабы Навального), но и представители культурной элиты. Известные ученые, преподаватели, писатели. Их «среда обитания» — не столько политические акции (не обязательно уличные), сколько научные семинары. Часто их гражданская активность ограничивается более или менее эпизодическими высказываниями в «информационном пространстве». До сих пор таких людей старались специально не трогать (ну разве что под «запотевшее забрало» кто-нибудь случайно подвернется). Теперь прицельно бьют именно по ним.
Ставки для фрондирующей творческой интеллигенции резко повышаются. Раньше человек из этой прослойки, открыто выражавший свою оппозиционность, рисковал карьерным ростом, выгодными контрактами, да и то не всегда. Теперь «цена вопроса» — приводы в околоток, огромные штрафы, многосуточные административные аресты, а в перспективе — уголовные статьи.
Правящая уголовная шпана рассчитывает на то, что людей, готовых платить такую цену за свое право не пресмыкаться, не лгать, а говорить что думаешь, найдется немного. Не больше, чем их было в СССР. Остальных запугают, заставят замолчать. Тех, кто не покорится и не захочет стать подголоском путинского фашистского режима, будут «выпиливать» из системы социальных связей. Будут перекрывать им возможности профессиональной самореализации. Именно по ним будет прицельно бить закон о просветительской деятельности. Закон, который может применяться только «избирательно». Потому что применять его ко всем не хватит ресурсов ни у какого государства.
Удар направлен против той «ниши свободомыслия», которую авторитарные режимы обычно допускают. Авторитарный режим загоняет оппозицию «под лавку», где она ему особенно не мешает. И если она из-под этой лавки не высовывается, то и режим под эту лавку особенно не лезет. Дает ей существовать сравнительно комфортно. О такой системе мечтало «продвинутое гэбло» еще в 70-е годы. «Вот догоним США по удоям — дадим вам играться с вашим самиздатом. А пока — руки за него обламывать будем». Это я сам от них слышал. Эту мечту и воплотил в жизнь ранний Путин. Тогда казалось, что по удоям мы США вот-вот догоним. Однако так и не догнали. И теперешнее гэбло очень хочет вернуться назад.
Путинский режим органически отторгает любую форму легальной оппозиции, даже имитационной. Идеалом путинского правящего класса является Континентальный Китай, совмещающий рыночную экономику и возможности личного обогащения с чисто тоталитарным политическим режимом советского типа. Именно туда направлены вожделенные мечты современного гэбла. Это, собственно, и есть фашизм.
И никакого компромисса, оставляющего вольнолюбивой интеллигенции хоть какое-то «пространство свободы», с этим режимом не будет.
Либо — в холуи фашистского режима с неизбежным превращением в антонов красовских. Либо — неповиновение, сопротивление со всеми его издержками.
