Кремль вновь намерен отвлечь российскую общественность дискуссиями о далеком прошлом, чтобы не говорить о протестах и экономике, считает Константин Эггерт.
Сначала был шок. Сообщение о том, что заседании комиссии по развитию гражданского общества и общественному контролю Общественной палаты Москвы Михаил Швыдкой предложил поставить на Лубянской площади памятник Юрию Андропову просто не укладывалось в голове. Особенно учитывая дополнительную информацию о том, что Михаил Ефимович якобы назвал бывшего шефа КГБ «фигурой, способной объединить общество».
Любимые игры Кремля
Бывший министр культуры, ныне спецпредставитель президента по вопросам международного культурного сотрудничества Швыдкой, конечно, прекрасно вписан в правящую российскую номенклатуру. Но такого откровенного лизоблюдства и полного отказа от образа просвещенного интеллигента, пытающегося влиять на власть изнутри, от него никто не ожидал. После бури недоумения и возмущения в соцсетях Швыдкой сообщил, что на самом деле иронизировал по поводу идеи вернуть на Лубянку памятник Дзержинскому. Ирония, по его словам, пропала в сообщениях информагентств.
Как бы то ни было, власть вновь предлагает российскому обществу старинную игру под названием «Вернем «железного Феликса». Другая аналогичная игра называется «Вынесем Ленина из мавзолея». Со второй половины девяностых Кремль успешно играет в них тогда, когда нужно отвлечь внимание граждан от неприятных для власти событий или общественных тенденций.
Возвращение Алексея Навального и всероссийские протесты, последовавшие за его арестом, вкупе с неприятными последствиями пандемии — как раз подходящий повод для того, чтобы прибегнуть к испытанному временем PR-приему. Москвичам теперь предстоит проголосовать за то, чья статуя должна вернуться в центр Лубянки — самого Дзержинского, Андропова, Александра Невского или Ивана III. О том, чтобы установить монумент кому-то не из мира спецслужб и политики — скажем, нобелевским лауреатам академикам Андрею Сахарову или Виталию Гинзбургу или же, например, композитору Игорю Стравинскому, речь вообще не идет.
Когда выйдет Песков?
Развернувшейся в Общественной палате столицы дискуссии предшествовало обращение к властям группы националистов во главе писателями Захаром Прилепиным и Александром Прохановым с просьбой вернуть на площадь перед историческим зданием КГБ памятник Дзержинскому. Его убрали оттуда 22 августа 1991 года после провала коммунистического путча. Теперь общественности предстоят недели, если не месяцы крика на телевизионных ток-шоу. Коллективный прилепин будет до хрипоты спорить с коллективным гозманом о том, чьему образу украшать одну из главных площадей Москвы.
Предположу, что Андропова на постамент не вознесут. Во-первых, в его честь в самом начале правления Путина на здании НКВД-КГБ-ФСБ уже установили мемориальную доску. Во-вторых, его образ размыт и не очень ярок. Если судить по прошлому опыту, то, скорее всего, как в случае с проектом «Имя России» в 2008 году, на голосовании вперед вырвется монстр: тогда — Сталин, теперь — Дзержинский. Но потом начальство сошлется на технический сбой, и в лидеры выведут Александра Невского (как и было в 2008-м) или Ивана III.
Выйдет к камерам Дмитрий Песков и скажет: президент глубоко уважает одного из двух князей (почему-то мне кажется, что в фаворитах окажется государь Иоанн Васильевич) — и вопрос решат. А у скульптора Салавата Щербакова, как всегда, окажется в мастерской уже готовый проект. Разрешенная телевизионная оппозиция и разнообразные «пониматели Путина» за границей вновь споют хвалебную оду российскому правительству, показавшему своему народу и всему миру, что оно, правительство, как и во времена Николая I, остается «единственным европейцем» в России.
Дзержинский не исключен
Однако в наши дни всеобщих запретов и бесконечных апелляций к «славному» советскому прошлому исключать победы сторонников Дзержинского я бы не стал. Если уж хотеть отхлестать по щекам редеющих интеллигентов-шестидесятников и сторонников Навального, то возвращение Дзержинского — оптимальный вариант. Вернуть на пьедестал палача-создателя ВЧК — значит символически объявить демократический эксперимент завершенным, а Россию официально переформатировать в СССР минус дефицит колбасы плюс возможность смотреть порнографию.
А для тех, кому что-то не нравится — границы открыты. Пока открыты. Ведь Феликс Эдмундович и его политическая «крыша» в лице товарища Ленина не всех расстреливали. Лучших мыслителей, наоборот, сохранили для человечества, выслав на «философском пароходе». Так и вижу на канале «Россия» фильм о гуманизме ВЧК с последующим обсуждением в программе Соловьева.
Дзержинский против новой России
Скоро уже тридцать лет как «сосланный» в 1991 году в московский парк «Музеон» Дзержинский вкупе с установленным напротив их штаб-квартиры Соловецким камнем напоминают бывшим офицерам КГБ, сидящим сегодня в Кремле, об историческом поражении их ведомства — и о крахе строя, который оно защищало. Сегодня вызов им бросает не просто Навальный со сторонниками, но свободная от наследия советов молодая Россия. И именно сейчас у путинского режима может возникнуть соблазн дать этой России решительный бой.
Путин и его окружение живут в мире Сталина и Риббентропа, яростно спорят с Юзефом Пилсудским и Карлисом Улманисом, перечитывают с лупой в руке мюнхенский договор. «Кремлевские» переписывают историю потому, что, с их точки зрения, это — часть гарантий безопасного будущего. Будущего, в котором граждане убеждены: власть — священна и неприкосновенна, как личность средневекового короля.
Отсюда и новая суета вокруг Лубянки. Когда из каждого смартфона вещает Навальный, а кабинет министров сдерживает цены на сахар и растительное масло, самое время снова воззвать к теням прошлого.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, автор еженедельной колонки на DW и интервью-проекта DW «вТРЕНДde». Константин Эггерт в Facebook: Константин Эггерт, в Telegram: Oberleutnant_Eggert
