Выступление Андрея Илларионова на круглом столе «Право на восстание в современном мире»
Расшифровка:
— Со своей стороны я хотел бы продолжить то выступление, какое у нас было 3 недели назад на IX Форуме, на сессии тоже посвященной «Праву на восстание», когда я знакомил уважаемых коллег с предварительными результатами большой работы, которую мы проводили в течение длительного времени, пытаясь проанализировать максимальное число. Мы надеемся, что включили все известные случаи того, что мы называли неконвенциональными способами смены власти, имея в виду неконвенциональные — отличающиеся от традиционных уз, к которым привыкли общества в тех или иных режимах, не важно, являются ли они либеральными демократиями или жесткими коммунистическими диктатурами. Проблема здесь связана с тем, что очень популярные, очень известные, широко распространяемые работы таких людей, как, например, Джина Шарпа «о ненасильственной революции», Эрики Ченовет и многих других менее известных авторов о возможностях ненасильственного протеста, об успешности ненасильственного протеста, об эффективности ненасильственного протеста, при внимательном анализе оказываются несостоятельными. Они просто не выдерживают самой базовой критики и причина этого заключается, прежде всего в следующем. Первая причина — в крайне неряшливой терминологии и критериях в оценке того, что является насилием, что не является насилием, что является силовым сопротивлением, что не является силовым сопротивлением, что является успехом, что не является успехом. Не говоря уже о том, что есть масса неверной информации, которая предоставляется в этих данных.
В силу этого возникла необходимость создания отдельной базы данных. Мы такую базу данных создали за период с 1972 по 2020 года. В эту базу вошло 266 случаев неконвенциональной смены власти. Эти цифры немного отличаются от того, что было у нас принято 3недели назад. Но мы проверили все данные — вроде, включили туда всё. Если что-то обнаружится, то дополнительно включим в эту базу. Проанализировав эти 266 случаев неконвенциональной смены власти в разных обществах, в разное время, можно сформулировать 4 главных фактора, которые действуют или не действуют в таких случаях. Первое замечание или первый вывод заключается в том, что число участников массовых протестов критическим не является. Т.е. это то, что нам неоднократно рассказывали в течение длительного времени и во что многие из нас, включая и меня какое-то время тому назад, к этому относились достаточно серьезно. Оказалось, что это не играет никакой роли. Так называемое «правило 3,5 процентов», которое популяризировала г-жа Ченовет и за что она получила несколько престижных премий и американских, и европейских политологических ассоциаций, конечно, не существует. Это фальшивое правило. В Венесуэле в пик протестов против режима Мадуро участвовало 6 млн.человек из 30-миллионного населения Венесуэлы. Т.е. 20 процентов населения одновременно находилось на улицах. Причем эти протесты, как мы знаем, продолжались и продолжаются в течение 6 лет, причем с большими институциональными ресурсами. Это не привело ни к каким результатам. С другой стороны, есть несколько случаев, когда очень маленькие группы, прямо скажем, банды вооруженных людей, численность которых иногда составляет всего лишь 0,05 процента от населения той или иной территории, способны захватывать власть и удерживать ее в течение длительного времени. Поэтому какие-либо количественные критерии с этой точки зрения, честно говоря, пока не подтверждаются.
Что подтверждается? Подтверждаются 3 фактора, которые действительно имеют значение. Какие это факторы? Первое — уровень политической свободы того или иного общества. Этот уровень политической свободы традиционно измеряется, многие авторы этим пользуются, Индексом прав и свобод Freedom house. Она производит эти данные практически ежегодно для практически всех стран и территорий мира. Страны делятся на 3 большие группы: страны с политически свободным режимом, страны с полусвободным политическим режимом и страны с несвободным политическим режимом. И закономерности неконвенциональной смены власти немного отличаются на каждом из этих уровней. Второй фактор — это способность, готовность, желание режима применять насилие по отношению к оппозиции и реальным применением режима по отношению к оппозиции. И третий фактор — способность, готовность, желание оппозиции к силовому сопротивлению против режима и фактическое применение оппозицией силового решения относительно режима. Эти 3 фактора — уровень политической свободы, применение режимом насилия и способность оппозиции к силовому сопротивлению, на сей момент описывают практически все известные случаи.
Теперь к тем закономерностям, которые получились в результате анализа этих факторов и полученных результатов. Полученными результатами считается: удалась ли смена власти или не удалась смена власти в результате той или иной попытки. У нас получаются следующие закономерности. Со снижением уровня политической свободы, т.е. со снижением значений индекса политических прав и гражданских свобод степень использования насилия режимом существенно повышается. Мы видим, что политически свободные режимы в меньшей степени готовы применять насилие, а политически несвободные режимы практически во всех известных случаях готовы применять насилие и часто — неограниченное насилие. Второе. Способность, готовность, желание оппозиции сопротивляться, оказывать силовое сопротивление также увеличивается со снижением уровня политической свободы. В наименьшей степени такое желание проявляется в свободных политических обществах, в наибольшей степени это проявляется в несвободных политических обществах.
Еще одно соображение среди этих направлений. Ненасилие, в том случае, если оппозиция не прибегает к силовому сопротивлению, придерживается исключительно ненасильственных методов сопротивления, в этом случае, действительно, оппозиция может победить, действительно, может произойти смена власти. Но это может произойти только тогда, когда режим отказывается от применения насилия по отношению к оппозиции. Если режим применяет насилие, а оппозиция не готова к силовому сопротивлению и не оказывает силового сопротивления, то ни в одном из исследуемых случаев смены власти не произошло. Причем это правило является жестким, оно действует как для несвободных политических режимах, что очевидно, так и полусвободных, также и для полностью политически свободных. Иным словами, если режим, не важно какой — свободный, полусвободный или абсолютно несвободный готов применять насилие против оппозиции и реально его применяет, а оппозиция не готова сопротивляться и не сопротивляется, — в истории, по крайней мере, за последние полвека не зафиксировано ни одного случая победы оппозиции. И мне кажется, это один из самых важных выводов, который получается из нашей работы. Поскольку, в частности, и для России, и для Беларуси, и длЯ других стран постсоветского пространства, особенно важными являются закономерности неконвенциональной смены власти в наших режимах — а наши режимы являются полностью политически несвободными . И в этом смысле ситуация в России и в Беларуси отличается от ситуации и в Украине, и в Армении, при всех сложностях, которые есть и в Украине, и в Армении. И, тем не менее, там возможностей политических свобод значительно больше, чем в России и в Беларуси. Поэтому мы чуть более подробно анализировали политически несвободные общества. И здесь получаются такие основные выводы. В том случае, если режим применяет насилие — это практически в большинстве случаев — и оппозиция применяет силовое сопротивление, то в этом случае удача или успех силового сопротивления наблюдается в 73 процентах случаев. Если оппозиция оказывает силовое сопротивление — это не гарантия победы. Никто не может дать гарантий победы в условиях восстания, в условиях революции, в условиях войны. Это определяется большим количеством факторов, соотношением сил, сторон, расколом элит — многими факторами, о которых уже сегодня была речь. Но, тем не менее, в этих случаях вероятность успеха, по крайней мере, на примере последних 50-летий составляет примерно 73 процента. Если же режим применяет насилие, а оппозиция не применяет насилие, то вероятность успеха равна нулю. Во всех таких случаях режим побеждает в 100 процентах случаев.
И, наконец, нашлись такие 8 случаев, когда и режим не применял насилие, и оппозиция не применяла насилие. Эти 8 случаев — исключения, они выделены в отдельную главу. Они отдельно проанализированы, они отдельно представлены, их можно изучать. В большинстве из этих случаев — в 5 из 8 — мы видим случаи т.н. позитивного внешнего воздействия, когда страны, общества, в которых проходили такие смены власти, реально были сателлитами кого-то более важного, кого-то более сильного. Это практически случаи бархатных революций в Европе — в 89 году, в Монголии — в 90 году и в Украине — в 90 году, знаменитая Революция на граните, которая привела к отставке премьер-министра Украины Масола. Самое же важное, что в 8 случаях, независимо от того, как себя вела оппозиция, режим с самого начала принял решение не применять силу против оппозиции. И этот фактор оказался наиболее важным.
И я завершаю свое выступление, знакомство с нашим анализом, следующим выводом. Еще раз, независимо от многих факторов, обстоятельств и условий: если режим готов применять насилие, применяет его по отношению к оппозиции, а оппозиция не готова к силовому сопротивлению, то в этом случае, независимо от всех остальных условий, вероятность успеха равна нулю.
