Россия укрепляет протекторат в Абхазии и Нагорном Карабахе, и это только начало
Новая «Программа формирования общего социального и экономического пространства» между Россией и Абхазией, которой так долго добивался президент непризнанной республики Аслан Бжания, была принята сразу после окончания второй карабахской войны. Хотя в Европе активность России по отношению к непризнанным территориям вызывает озабоченность, очевидно, что визионерство Путина ищет выходов на новые просторы. Политолог Аркадий Дубнов внимательно присмотрелся к деталям и последствиям активности Москвы на кавказском направлении.
Вмешательство России, позволившее остановить вторую карабахскую войну, не ограничилось ее гуманитарно-миротворческим десантом в регионе. Уже спустя два дня после карабахского перемирия, подписанного онлайн ночью 10 ноября лидерами России, Азербайджана и Армении, появилось еще одно солидное подтверждение военно-политического усиления Москвы на Кавказе.
Выяснилось это по итогам встречи Владимира Путина с президентом Абхазии Асланом Бжания, состоявшейся 12 ноября то ли в Сочи, то ли в Ново-Огарево, ведь, как стало известно, у президента России теперь абсолютно одинаковые кабинеты в обеих резиденциях и никто точно не знает, где именно он находится. В тот же день была подписана, а в конце ноября опубликована Программа формирования общего социального и экономического пространства между Российской Федерацией и Республикой Абхазия. Документ состоит из 45 пунктов, подписан президентом и премьер-министром Абхазии Асланом Бжания и Александром Анквабом, а также вице-премьером России Дмитрием Козаком. Срок его действия рассчитан до 2023 года.
Личной встречи с Путиным абхазский президент, как отмечают в Сухуми, добивался 8 месяцев, ситуация в республике крайне тяжелая и ожидать помощи в этой ситуации приходилось лишь от России. И вряд ли кажется случайным, что аудиенция господину Бжании была дана российским правителем лишь после вступления в силу карабахского перемирия. Во-первых, не исключено, что Путину было раньше не до абхазского визитера, а во-вторых, 44-дневная армяно-азербайджанская война могла сделать абхазское руководство более сговорчивым с предложением Москвы по более глубокому втягиванию Абхазии в общее с Россией политико-экономическое пространство. Не нужно быть глубоким аналитиком, чтобы предположить появление искушений у части грузинской элиты повторить достаточно удачный опыт Баку по возвращению под свой контроль территорий, объявивших свою независимость. Программа «12 ноября» предоставляла Абхазии дополнительные и совершенно очевидные гарантии недопущения подобной перспективы.
Впервые текст программы появился на сайте президента Абхазии 24 ноября и заметно взволновал абхазскую общественность. В республике, независимость которой признали лишь 7 государств — Россия, Венесуэла, Никарагуа, Сирия, а также Науру, Вануату и Тувалу (а также, собственно, Нагорный Карабах), — заговорили об утрате независимости в результате присоединения к России.
Абхазский президент вынужден был объясняться. На встрече с представителями Общественной палаты республики он начал разговор с военных угроз, усилившихся после войны в Карабахе. «С учетом того, что мы не имеем мирного договора (с Грузией), а она по-прежнему считает Абхазию своей территорией и значительное количество государств с ней в этом солидарно, вопрос военной безопасности выходит на первый план». Бжания безо всяких ухищрений, как бывший советский чекист, возглавлявший Службу госбезопасности Абхазии, объяснил прямо, что «за мир надо платить укреплением нашего военного союза и созданием единой территории оборонной безопасности».
Дальше он перешел к делам более жизненным и вопрос поставил вполне по-гамлетовски: иметь свет — не иметь свет… А если иметь, то придется за него платить определенную сумму денег. Абхазы в преддверии зимы практически на голодном электрическом пайке: происходят постоянные веерные отключения, и только российские инвестиции для реанимации энергетики могут спасти ситуацию. Цена вопроса, озвученная абхазским президентом, составляет около 10 млрд рублей
Еще Бжания говорил про давние страхи абхазов, про ужас утраты их этнического доминирования в своей республике, восходящие к советским временам, когда на их исходе в конце 1980-х годов численность абхазского населения составляла 17%, а преобладали грузины. Теперь страхи рождаются из-за возможности приобретения недвижимости в Абхазии россиянами. Известное дело, отставные советские генералы очень любили быть хозяевами особнячков на первой, а может быть, и на второй-третьей линиях теплого моря вдоль абхазского побережья. После провозглашения независимости власти в Сухуми запретили покупку дач иностранцами
Программа «12 ноября» пока не обещает разрешения на приобретение недвижимости россиянами и даже в перспективе получение ими второго абхазского гражданства. В первом варианте документа, предложенном Москвой абхазским властям в декабре 2019 года, это пункт был, о чем Бжания напомнил соотечественникам, но потом, приняв во внимание беспокойство абхазов, его убрали. Но без продажи недвижимости иностранцам в казну республики деньги не пойдут, уверяет президент Абхазии. А они нужны, говорит он, чтобы строить жилье для 2500 стоящих на него в очереди граждан. Понятно, что других, внутренних источников инвестирования в солнечной республике нет.
Надо сказать, что Аслан Бжания старался быть откровенным со своими общественниками. До сих пор у власти в Сухуми складывались вполне лояльные отношениями с теми из них, кого в России уже официально признали «иностранными агентами», как членов НПО, получающих западные гранты. Их услугами в качестве экспертов официальные инстанции пользовались регулярно. Теперь же, в ожидании установления общего с Россией пространства, в том числе, и юридического, такие абхазские НПО опасаются, что и они получат статус «нежелательных»…
Для Абхазии, признанной считанным количество стран, среди которых нет ни одной европейской, неправительственные организации, финансируемые из-за рубежа, как утверждают люди, знающие ситуацию изнутри, являются по существу единственным окном для общения с внешним миром, пусть даже неформального. Тем не менее, ничего конкретного об их будущей, общей с России, судьбе, Бжания обещать своим слушателям не мог.
Особенное впечатление на представителей Общественной палаты произвела та часть рассказа президента Абхазии о встрече с Путиным, где он говорил о видении российским президентом общего пространства с Россией с теми государствами, кто считает ее близкой:
Владимир Владимирович говорил о том, что ситуация на евразийском континенте и в целом и в мире складывается таким образом, что нам нужны особые отношения с Белоруссией, с абхазами, с теми, кто считает нас близкими. Будут происходить глобальные процессы и, видимо, группа государств на постсоветском пространстве, если это будет отвечать интересам их народов, будет организовывать некий союз… Похоже, все к этому идет, и я не вижу в этом рисков, если правильно к процессам подойти.
В ближайшее время, пообещал Бжания, состоится его поездка в Москву, где будет обсуждаться, возможно, и этот вопрос. Но сначала, как надеется абхазский президент, он сумеет подписать с Россией договор о помощи в газификации Абхазии, а также на дальнейшее софинансирование Москвой зарплат абхазским бюджетникам — врачам, учителям, судьям… В нынешнем году Россия выделила на эти цели 1 млрд рублей. Что касается судей, то Бжания ими особенно недоволен: «зарплату им уже повысили, но качество их решений от этого не улучшилось».
Нет достижений и в борьбе с коррупцией, сетует президент. Очевидно, что в Сухуми искренне полагают, что новый этап сближения с Россией поможет решить и эту проблему. Но так или иначе, вторая карабахская война, итоги которой вряд ли осчастливили абхазов, позволили некоторым из них, особенно тем, кто ближе к власти, рассчитывать на чуть более светлое (отчасти в буквальном смысле) будущее.
Тем временем, в начале декабря МИД Чехии выступил с заявлением, в котором назвал программу «12 ноября» серьезным нарушением международного права со стороны России. Прага призвала Москву не осуществлять шагов, снижающих действенность усилий по стабилизации ситуации с безопасностью в регионе и выполнять обязательства, вытекающие из договора о перемирии от 12 августа 2008 года, которое остановило российско-грузинскую войну, известную, как войну «08-08-08».
Заявление Чехии вряд ли является частным мнением официальной Праги и, скорее всего, формулирует общую позицию Евросоюза, которая будет изложена позже. Однако, если учесть особенности нынешнего «визионерства» Путина, некоторые элементы которого транслировал абхазский лидер, то странам ЕС выражать озабоченность относительно его намерений предстоит еще не раз, и им нужно запастись терпением. Тема «близких» для России государств, как признанных, так и не очень, и готовых объединяться вокруг нее, вероятнее всего, будет актуализироваться в ближайшее время.
Этот круг может расширяться за счет конфликтно-замороженных территорий, внезапно оказавшихся в ситуации «размораживания». Часть Нагорного Карабаха, ставшего плацдармом гуманитарно-миротворческой операции, де-факто превращающей его в некое подобие российского протектората, может стать им де-юре. Разумеется, для этого Кремлю потребуются значительные материальные вложения и политические, а также политтехнологические усилия. Сейчас трудно предсказать, как к этому отнесутся в регионе, но что-то подсказывает, что меньше всего будет противиться этому Баку, получивший от второй карабахской войны бенефит гораздо больший, чем мог рассчитывать в ее начале.
Если Кремль при Путине обнаружит известную податливость Запада в приемлемом для Москвы решении проблемы непризнанных ДНР и ЛНР, то и здесь может начаться новое разыгрывание темы или, если хотите, старый шантаж с идеей особого статуса региона с перспективой занесения его в вышеозначенный «близкий» к России «круг».
И, наконец, оживление вопроса о будущем Приднестровья, неизбежное после избрания Майи Санду президентом Молдовы и ее настойчивого требования начать вывод российских войск из этого региона, неизбежно возвращает Кремль к необходимости искать альтернативные варианты, позволяющие и в будущем оставить Приднестровье в зоне влияния России.
Учитывая вышеизложенное, следует признать: Путин определенно видит для себя впереди необъятный простор для работы.
