Игорь Яковенко: Российская ксенофобия — вершки и корешки
Тут по поводу мониторинга ксенофобии и национализма, который ежегодно проводит Левада-центр, случилась реакция «никогда не было и вдруг опять». Прогрессивная общественность посмотрела на цифры, схватилась за голову, стала спрашивать Кремль, как же он допустил такое безобразие в головах поднадзорной популяции. Кремль, естественно, затряс всеми своими башнями, мол, никакой ксенофобии не знаем, а националиста живого вообще сроду не видели, вот последний недавно в тюрьме самоубился.
На самом деле ничего сенсационно нового данные мониторинга Левады-центра, опубликованные 23.09.2020, не показали. Градус ксенофобии и национализма в российском обществе всегда был достаточно высоким. В этом году «градусник» Левады-центра показал, что температура больного не выросла и даже чуть снизилась. Но тут, как и в любой диагностике, важны детали. Попробуем в них разобраться.
Важный показатель – отношение к идее «Россия для русских». Смотрим ответы по годам (в процентах):
2020 2019 2013 2004
Поддерживаю, давно пора осуществить 19 23 23 22
Поддерживаю, но в разумных пределах 32 32 43 37
То есть, большинство в 51% поддерживает вполне себе нацистский тезис. Год назад этот же лозунг поддерживали 55%, а 7 лет назад вообще 66% — две трети! Можно кричать от ужаса, что сейчас нацистов больше половины, а можно хлопать в ладоши от того, что 7 лет назад их было вообще две трети. В конце текста постараюсь обозначить свое отношение.
Второй показатель – то, что деликатно называется «социальная дистанция» между народами. Левада-центр использует одну из версий шкалы Богардуса, в которой по отношению к каждой из семи этнических групп задаются в числе прочих вопросы о том, хотят ли опрашиваемые пускать представителей этих народов в Россию. Вот что получилось (по годам в процентах):
2020 2019 2010
Евреев
Пускать только временно 14 12 17
Не пускать 13 12 17
Китайцев
Пускать только временно 30 28 30
Не пускать 22 25 32
Африканцев (темнокожих)
Пускать только временно 31 30 29
Не пускать 28 28 26
Ср.Азия (таджики, узбеки)
Пускать только временно 33 30 29
Не пускать 26 29 29
Украинцы
Пускать только временно 22 19 20
Не пускать 19 16 13
Цыгане
Пускать только временно 19 16 19
Не пускать 44 41 35
Чеченцы
Пускать только временно 18 16 19
Не пускать 26 27 38
Итак, что мы видим. Уровень юдофобии за 10 лет сначала снизился на 12 пунктов, затем подскочил на 5, в итоге общее снижение за 10 лет на 7 пунктов. Антисемитские выходки в официозе – вице-спикер Толстой про «выскочивших из черты оседлости», «КП» про «абажуры из гозманов» и т.п. – это знак юдофобам, что «так можно». Но целенаправленной государственной юдофобии нет. Антисемитский поезд стоит на запасном пути. Пока.
Синофобия. Снижение на 10 пунктов за 10 лет. В целом, несмотря на довольно высокий уровень синофобии, в России он намного меньше, чем в большинстве других стран. Например, в Казахстане, где антикитайские протесты вспыхивают периодически: то по поводу положения этнических казахов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая, то, как прошлой осенью, в связи с опасениями, вызванными масштабным соглашением о сотрудничестве, получившим название «55 китайских проектов». Антикитайские протесты в Киргизии, в ходе которых выдвигались, например, требования запретить киргизским девушкам выходить замуж за китайцев, являются ощутимым фактором внутренней политики. Ничего похожего в России нет. В 2019 году американский исследовательский центр Pew Research Center провел очередное исследование синофобии в 33 странах и выявил, что Россия – лидер по уровню положительного отношения к Китаю, синофилии. У 71% россиян положительное отношение к Китаю (что не противоречит данным Левады-центра, поскольку американские исследователи замеряли отношение к стране, а российские к ее гражданам) и лишь у 18% — отрицательное. В десятку «ведущих синофилов» планеты кроме России входят такие страны как Украина, Израиль и Бразилия. Полюс синофобии находится в Японии, где 85% опрошенных относятся к Китаю отрицательно и только 14% положительно. В пятерку «ведущих синофобов» помимо Японии входят Швеция, Канада, США и Чехия.
Расизм. Социальная дистанция, которую россияне устанавливают между собой и темнокожими выходцами из стран Африки за 10 лет выросла на 4 пункта, с 55 до 59 процентов увеличилась доля тех, кто хотел бы ограничить въезд в Россию темнокожих из Африки. Поскольку темнокожих африканцев в России немного, российский расизм получает подпитку не из межрасовых конфликтов в России, а главным образом из телевизора, в котором массовые протесты в США против расизма показаны крайне тенденциозно, как абсолютно беспричинные погромы, в которых участвуют исключительно черные. Американские и европейские медиа показывают совершенно иную картину. Большинство россиян идентифицируют себя с белым большинством США, а не с черным меньшинством, вопреки тому, что по уровню и качеству жизни россияне ближе как раз к чернокожим американцам.
Мигрантофобия. Несмотря на значительный рост крайне критических настроений в отношении миграционной политики властей, этот процесс не сопровождается ростом негатива в отношении приезжих из Средней Азии, в частности, узбеков и таджиков. Если в 2017 году было 58% россиян, считающих, что надо ограничить приток мигрантов в Россию, то в 2020 таких оказалось 72%. Рост на 15% за три года. В то же время социальная дистанция которую россияне хотели бы видеть между собой и приезжими из Средней Азии, не увеличилась за последние 10 лет. То есть претензии у россиян в основном не к самим мигрантам, с которыми у россиян нет сколь-нибудь масштабных межнациональных конфликтов, а к властям и их миграционной политике.
Украинофобия. Рост этой версии ксенофобии на 8 пунктов за 10 лет – это исключительная заслуга российского телевизора, который в режиме 24/7 пугает россиян бандеровцами, злобными украинскими нацистами, которые только и делают, что убивают русских, мучают их и запрещают говорить на русском языке. Не существует в российском социуме ни единого мало-мальски значимого объяснения роста украинофобии, кроме оголтелой ненависти к Украине и ее гражданам в телевизоре.
Цыганофобия. Рост на 9% за 10 лет. Это единственный в России вид ксенофобии, рост которой объясняется не только выращиванием неприязни к народу в телевизионной пробирке, а имеет реальную подоплеку в виде конфликтов на межнациональной почве, а также реальную государственную дискриминационную политику. Цыгане регулярно становятся жертвами полицейского произвола и насилия, в отношении представителей этого народа почти не действует принцип презумпции невиновности. В государственных СМИ распространяются материалы, в которых утверждается о неискоренимой криминальности цыганского народа. Один из наиболее отвратительных примеров – документальный фильм «Бремя цыган», который транслировался по главному государственному телеканалу «Россия-1».
Справедливости ради, надо отметить, что Россия не является лидером цыганофобии среди европейских стран. По результатам исследований уже упомянутого выше американского центра Pew Research Center первая пятерка европейских стран-лидеров по негативному отношению к цыганам выглядит так:
Италия – 83% негативно относящихся к цыганам, Словакия – 76%, Греция – 72%, Болгария – 68%, Чехия – 66%.
Чеченофобия. Снижение уровня этой разновидности ксенофобии на 9 процентов за 10 лет произошло на фоне периодически вспыхивающих конфликтов с участием чеченцев в разных регионах России. Одной из главных причин этого парадокса является крайне агрессивная информационная кампания, которую ведет в российских СМИ глава Чечни Рамзан Кадыров. По данным кампании «Медиалогия» Кадыров на протяжении ряда лет лидирует по упоминаниям в СМИ и как глава региона и как губернатор-блогер. Благодаря поддержке Путина и широко известной милой привычке физически устранять своих оппонентов, Кадырову удалось обеспечить исключительно благоприятную тональность освещения событий в Чечне. Табуирована любая негативная информация в государственных СМИ о республике и о Кадырове лично, а тот негатив, который появляется в негосударственных СМИ, блокируется по требованию Кадырова. В результате у значительной части россиян удалось снизить уровень чеченофобии, что являлось бы несомненным благом, если бы не достигалось такими методами.
У российского общества нет иммунитета против ксенофобии и национализма. Эти тяжелые хронические болезни могут годами тлеть в организме российского народа в почти латентной форме, но в любой момент благодаря СМИ могут перейти в открытую и острую фазу. Сегодня соловьевы и киселевы разжигают пожар ненависти по отношению к Украине и украинцам, завтра они с такой же рьяностью погонят волну «народного гнева» против евреев и Израиля, или против любого другого народа. В стране, где основные СМИ принадлежат государству, а основная функция государственных СМИ – это информационная война по-другому не может быть.
Чем принципиально отличаются ксенофобия и национализм в России от таких же явлений в сознании других народов? И тут дело даже не в уровне ксенофобии. Путинская Россия – это фашистская империя. И это не ругательство, а вполне бесстрастный диагноз. Ксенофобия и национализм, переходящий в нацизм – это рабочие инструменты фашистской империи, обычные для нее способы реализации политики. В этом принципиальное отличие этих явлений, которые есть в любой стране мира, от того, что происходит в России, где ксенофобия – это государственная политика, реализуемая через государственные СМИ. Ксенофобия – это тень империи. И пока Россия будет оставаться империей в существующих границах, ксенофобия никуда не исчезнет.
