Дело Ю.Дмитриева, для которого обвинение запросило недавно 15 лет лишения свободы, характерно не только тем, что демонстрирует усиление давления власти на общество, но и тем,…
Дело Ю.Дмитриева, для которого обвинение запросило недавно 15 лет лишения свободы, характерно не только тем, что демонстрирует усиление давления власти на общество, но и тем, что обнаруживает (вместе с установлением памятников И.Сталину, вандализмом в отношении монументов жертвам репрессий или уничтожением табличек «Последнего адреса») явное нежелание общества разобраться с собственной историей и осудить самого страшного тирана, когда-либо правившего страной. Часто при этом говорится о том, что новая волна любви к советскому диктатору обусловлена пропагандой Кремля и потому является «наносной» и «искусственной».
Мне так не кажется; более того – на мой взгляд, поворот в социальной мифологии был практически предопределён, в том числе и действиями противников сталинизма.
Прежде всего стоит заметить, что во времена Перестройки, когда осуждение эпохи «культа личности» было наиболее бескомпромиссным, оно предпринималось прежде всего для легитимации отказа от самой жестокой страницы в истории российского коммунизма и во имя доказательства возможности «социализма с человеческим лицом». Именно эта частная задача сплачивала самые разные силы, как антисоветские, так и вполне просоциалистические. И даже когда фокус сместился, осуждение Сталина осталось осуждением советского прошлого – а потому с концом Советского Союза сама тема, казалось, ушла с повестки дня. Так Сталин был сначала отделён от социализма (как некая аномалия), а потом – и от России (как сугубо советский феномен). В этом состояла первая и основная ошибка антисталинистов, так как сама фигура деспота, ненавидящего свой народ и ни в грош его не ставящего, есть характерная черта всей российской истории – и потому как только тема начала уходить в прошлое, Сталин явился к нам обратно в образе эффективного менеджера, укрепителя государственного строя и масштабного модернизатора, встав в ряд с Иваном Грозным, Петром Великим и многими другими государями.
Кроме того, уже на следующем этапе масштабных перемен, другие реформаторы (не демократы 1980-х, а «либералы» 1990-х) создали в Россию новую экономику, построив её на деиндустриализации, обнищании большей части населения, неправедной приватизации и на невиданном имущественном неравенстве – то есть на всех тех основаниях, которые более всего диссонировали с пусть даже и мифической, но довольно хорошо резонировавшей в народе бывшей советской «справедливостью». Это обстоятельство радикально затруднило любую мобилизацию против тоталитаризма, и страна стала постепенно «сползать» к оправданию своего прошлого – во многом потому, что никакой позитивной программы действий, кроме ново-бухаринского «обогащайтесь», предложено не было. И чем более явственным и непреодолимым казалось безумное имущественное и сословное расслоение, тем меньше оставалось у общества «антител» против ностальгии по советской диктатуре. Чем чаще стали говорить о том, что коррупционеров и олигархов стоило бы «расстрелять» в то время как их даже не привлекали к ответственности, тем ближе оказывалась перспектива нового прославления сталинизма.
Следующим важным моментом стала неготовность и демократов, и либералов довести до конца дело, начатое во времена М.Горбачёва – утверждение гласности. Никто из создателей новой демократической России, которая, напомню, низвергла Советский Союз, не попытался сделать самого, казалось бы, очевидного на тот момент: не только формально «открыть», но и оцифровать все архивы, связанные с коммунистической эпохой, сделав их достоянием человечества. Многие документы были опубликованы ещё в 1980-е, но они не затрагивали важнейших преступлений того времени – в частности голодомора и событий, связанных с Великой Отечественной войной. Вместо этого значительные усилия были направлены на фарсовый «процесс против КПСС», предсказуемо завершившийся ничем – так как на деле нужно было судить не партию, к периоду Перестройки вполне себе вегетарианскую, а государство, которое на протяжении бесконечных столетий было главным (а после монгольского нашествия – чуть ли не единственным) врагом российского народа. В 1990-е годы за дележом должностей в Кремле и аукционированием собственности был упущен единственный в истории страны шанс открыть правду в тех масштабах и формах, каких она того заслуживала. Не осудить кого-то, не защитить кого-то, и даже не отомстить кому-то – просто дать людям возможность на основании фактов судить о собственной истории. И этого не сделал не В.Путин – этого не сделали те, кто считал себя антисталинистами.
В заключении замечу ещё один очевидный факт. История бывает двух видов: история мифологическая и история прочувствованная. Первая сменяет вторую тогда, когда появляется одно-два поколения, не имеющих прямого повседневного контакта с теми, кто был непосредственно вовлечён в те или иные исторические события. Это крайне важно иметь в виду, так как в 1980-е были ещё живы те, кто прошёл через ужасы сталинского террора; те, кто занимался его развенчанием в 1960-е годы; дети, родившиеся в ссылках и тюрьмах. Память целых репрессированных народов была зациклена на событиях тех лет – и всё это вызывало личное эмоциональное отношение к относительно недавнему прошлому. Сейчас ничего этого нет и в помине: большинство узников и пострадавших уже ушли в мир иной; борцы со сталинизмом – прежде всего Н.Хрущёв и М.Горбачёв – дискредитированы нашей пропагандой как разрушители России и СССР; в судьбе того же чеченского народа войны 1990-2000-х годов оставили не менее кровавый след, чем события 1944 года. Сталин сегодня превратился из реального человека в миф, а борьба с мифами никогда не была эффективной и потому сейчас практически бессмысленна.
Всё это значит, что путь к возрождению российского государства как бесчувственного жадного монстра открыт – и, вероятнее всего, снова будет пройден до того момента, как новые поколения ощутят на себе всю силу того террора, который всегда был главной функцией их властителей. И винить за это надо будет не только тех, кто будет руководить этим террором, но и тех, кто – по собственному недоумию или по каким-то меркантильным причинам – сделал возможным возвращение русского самодержавия…
P.S. Автор благодарен Ю.Самодурову, дискуссии с которым помогли осмыслению этой темы, хотя, быть может, и не в направлении, способном обрадовать Юрия Вадимовича.
Владислав Иноземцев
