Нынешняя ситуация станет для путинских элит серьезным тестом на прочность. Но уже сейчас очевидно, что качество этих элит на порядок ниже, чем у их предшественников…
Нынешняя ситуация станет для путинских элит серьезным тестом на прочность. Но уже сейчас очевидно, что качество этих элит на порядок ниже, чем у их предшественников времен проклинаемых из каждого утюга «лихих 90-х»
Когда в сети появилось обращение заместителя председателя Совета Безопасности России Дмитрия Медведева, в столице была полночь. Это довольно необычное время для бесед начальства с народом, если страна не празднует Новый год. Более того, руководство Совбеза (не считая его председателя — президента) раньше вообще никогда не обращалось к гражданам напрямую, да еще в такой форме. Даже всесильный Борис Березовский, в какой-то момент не покидавший телеэфир, казалось, никогда, не мог себе такого позволить.
В выступлении Медведева выделяются два момента: намек на возможность введения более жестких мер и то, что экономика в нынешней ситуации — не главное. Бывший президент, мягко говоря, подкорректировал президента нынешнего. Ведь Путин большую часть своей речи 25 марта посвятил выделению средств социально уязвимым группам населения и поддержке экономики, а об эпидемии говорил в нарочито обыденном тоне. Как это трехминутное видео согласовывали, мы узнаем, когда и если участники процесса напишут мемуары. Не думаю, что это было легко.
Как, впрочем, не думаю, что за красной кремлевской стеной начались разброд и шатания, угрожающие положению нынешней власти. По крайней мере, пока не начались. Сейчас десятки более демократических и стабильных, чем российское, правительств в мире вынуждены писать речи на коленке и менять принятые решения через несколько часов. Однако есть, как всегда, и сугубо отечественная специфика.
Съемки кремлевской пресс-службы, показывающие Путина в помещении, напоминающем бункер, спор мэра Москвы Сергея Собянина с одним из главных путинских лоялистов Андреем Клишасом по поводу законности карантинных мер, решение премьера Мишустина создать президиум правительства, включающий часть силовиков, подталкивают к выводу: коронавирус уже проверяет выстроенную Путиным вертикаль в условиях настоящего глобального кризиса, а не выдуманных пропагандистами администрации президента «угроз суверенитету России».
То, что Кремль упустил время, очевидно. Похоже, никто не решался идти к Путину просить санкции на чрезвычайные меры, которые поставят под угрозу голосование по поправкам в Конституцию и парад 9 мая. Более того, никому из кремлевских не хотелось первым сказать президенту, что нужно вводить режим чрезвычайной ситуации. Об этом до сих пор прямо не говорят. Чрезвычайные меры вводятся явочным порядком, но таковыми пока не называются. Причина тоже ясна: никто не хочет взваливать на себя груз ответственности, которую после этого уже ни на кого не переложить.
Люди режима — включая наиболее часто появляющихся на телеэкране Мишустина и Собянина — должны одновременно решать две задачи: спасать страну от пандемии и делать это так, чтобы никто, прежде всего президент, не заподозрил их в наличии президентских амбиций, пусть и в отдаленном будущем. А желание это вполне может возникнуть, если ты все время на виду и вынужден принимать конкретные меры, затрагивающие судьбу миллионов.
Некоторые считают: Путин сейчас затаился, а после, когда эпидемия сойдет на нет, пожнет лавры победителя, наградит отличившихся и накажет виновных. Как говорят подростки, «это так не работает». Отсидеться в стороне не удастся. Масштаб нового вызова не сопоставим ни с одним из предыдущих.
Да и система, выстроенная Путиным, невыгодно отличается даже от, казалось бы, слабой и несовершенной ельцинской. В ней тоже были и коррупция, и непотизм, и некомпетентных неучей хватало, а бюджетных резервов, наоборот, не хватало. Но был один важнейший плюс: самостоятельные личности, способные проявлять смелость и инициативу. Причем не только президент Борис Ельцин или премьер Виктор Черномырдин — фигуры очевидно масштабные и решительные, но и многие из тогдашних (они же часто сегодняшние) олигархов были другими. Они немедленно сами скинулись бы на неотложные нужды страны. Губернаторы — тот же Борис Немцов — принимали бы решения на местах, не боясь гнева Москвы. И даже Березовский готов был бы, если нужно, ехать к Дудаеву или Басаеву договариваться о перемирии в обмен на наличные. Вдобавок Россия не была в международной изоляции. Коллективный Запад, несмотря на противоречия и даже споры о Балканах или Ираке, в целом доверял Кремлю и готов был бы помочь России. Хотя бы ради того, чтобы российское ядерное оружие осталось в надежных руках.
Сегодня, как пишет екатеринбургский эксперт Федор Крашенинников, «с одной стороны, губернаторам надо что-то делать, чтобы не оказаться потом виноватыми во всем. С другой — совершенно непонятно, какой степенью свободы в принятии решений они обладают и каким ресурсом располагают».
Путин по видеосвязи инструктирует своих представителей в федеральных округах (без которых Ельцин обходился), как им, в свою очередь, наставлять на путь истинный губернаторов. А постпреды тоже люди и тоже боятся отвечать потом за последствия. Неизбежными результатами станут перестраховка и волокита.
Олигархи запуганы и, похоже, отучились самостоятельно мыслить. В Чечню больше не нужно возить кэш. Деньги туда поступают переводом прямо из Москвы. Зато Грозный запрещает въезд тем, у кого в республике нет регистрации, как будто Чечня не субъект федерации, а суверенное государство. ЕС и США общаются с Кремлем по необходимости и не снимают санкции. Война с Грузией, война с Украиной, Крым, малайзийский «Боинг», фабрика троллей, бомбардировки сирийских больниц, путч в Черногории, Ту-142 в небе у Шотландии, нефтяная война с ОПЕК имени Сечина — за десять с лишним лет после мюнхенской речи Путина глобальный Запад твердо усвоил: если в Москве говорят, что солнце встает на востоке, это нужно тщательно проверить. Официальная Россия встречает пандемию в откровенно неблагоприятной международной обстановке и без шансов на ее скорое улучшение. Ну, а нефть, похоже, скоро будет стоить столько же, сколько в «лихие девяностые».
Микроменеджмент, лояльность, заменившая профессионализм, тотальное недоверие всех ко всем, включая собственных граждан, коррупция, и все это помноженное на международную изоляцию — свойства системы работают против эффективной борьбы с пандемией. Она, может быть, и переживет коронавирус. Но эпидемия, вслед за фатальным «обнулением сроков», неизбежно сократит отпущенное этой системе историей время.
