Глава «Роснефти» вновь доказал, что в России есть только один человек, который может больше, чем он. Это Владимир Путин, считает Константин Эггерт.
«Роснефть» ушла из Венесуэлы. Об этом говорится в официальном заявлении пресс-службы нефтегазового гиганта, сделанном 28 марта ближе к ночи. Некая полностью принадлежащая российскому государству компания — как считает большинство аналитиков, «Роснефтегаз» — выкупила у «Роснефти» все венесуэльские активы. В уплату компания Игоря Сечина получила от российского государства 9,6 процента собственных акций. Стоимость этого пакета может составлять без малого 4 миллиарда долларов.
Российские граждане заплатили за прощание с Мадуро?
Решение «Роснефти» — прямое следствие санкций, введенных Соединенными Штатами против двух ее дочерних компаний-трейдеров и одного из вице-президентов, отвечающего за коммерческие вопросы, бельгийца Дидье Касимиро. Американцы обвинили их в содействии продаже венесуэльской нефти режимом Николаса Мадуро, легитимность которого Вашингтон не признает.
По идее, российская компания и ее дочерние структуры получали нефть в счет некогда выданного Венесуэле кредита. Такого рода сделки обычно под санкции не попадают. Однако министерство финансов США, похоже, считает, что содействие режиму Мадуро выходило за рамки «отбивания» кредитных средств. И это заставляет Москву нервничать еще больше.
Структуры «Роснефти» были не единственным, но одним из крупнейших партнеров венесуэльской диктатуры в жизненно важном для нее деле перепродажи нефти. Кремль таким образом спасал Мадуро, но не забывал и о своем кармане. Теперь «Роснефть» ожидает, что Америка снимет санкции с ее «дочек». Ведь формально «Роснефть» к ним больше не имеет никакого отношения. «Урок тут простой: с санкциями Соединенных Штатов никто не может позволить себе не считаться, даже Путин», — сказал мне знакомый аналитик западного инвестиционного банка.
Придумают ли в Москве новые схемы тайной продажи венесуэльской нефти — большой вопрос, особенно в свете официальных обвинений в контрабанде наркотиков в США, которые Белый дом на днях предъявил режиму Мадуро. Ведь Трамп может просто попытаться свергнуть Мадуро, и не исключено, что успешно.
На фоне этого предусмотрительный Сечин переложил бремя ответственности за ничего не стоящие венесуэльские активы — и возможные новые конфликты с американским минфином — на то же самое государство, которое является совладельцем его компании через «Роснефтегаз». Эта «фирма» существует практически только на бумаге. Она — большой сейф, где хранятся акции энергетических корпораций, которые контролирует Кремль. «Роснефтегаз» владел — до предполагаемой передачи им акций «Роснефти» ее руководству — контрольным пакетом акций компании Сечина.
В обмен на головную боль и токсичные венесуэльские активы с нулевой стоимостью Игорь Иванович получил акции, которые раньше принадлежали государству. То есть, по логике вещей, российскому налогоплательщику. Отныне Сечин вправе их сохранить за компанией или погасить, то есть аннулировать. Это увеличило бы долю, которой владеют в «Роснефти» российское государство (хотя неясно, получит ли оно назад контрольный пакет), иностранные акционеры в лице британской BP и швейцарско-катарского нефтегазового консорциума QHG Oil Ventures, а также Росимущество и физические лица. Их официально насчитывается около 170 тысяч, включая самого Игоря Ивановича. Кремль не только вывел «Роснефть» из-под санкций, но и улучшил ее баланс. Такое под силу только Сечину. Он это не раз доказывал.
Что может Сечин?
По данным Reuters, в 2018 году российский госбанк ВТБ выдал тайный кредит на покупку акций «Роснефти» тому самому консорциуму QHG Oil Ventures. Это способствовало росту капитализации «Роснефти», но обвалило рубль. Несколько недель назад тот же Сечин убедил Владимира Путина не идти на уступки Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) в споре об объемах добычи нефти. Главным аргументом руководителя «Роснефти», по всей видимости, была необходимость наказать американских производителей сланцевой нефти. Благодаря им США стали крупнейшим в мире экспортером углеводородов.
Аргумент, видимо, сработал. Путин, вероятно, увидел в этом также шанс наказать администрацию Трампа за санкции, введенные против проекта «Северный поток-2». Решение Кремля пойти на разрыв с ОПЕК и ее лидером Саудовской Аравией заставило Эр-Рияд взорвать рынок резким увеличением объемов добычи. Цена нефти — главного источника доходов российского государства — рухнула. Вслед за ней обвалился курс рубля. Теперь, в разгар эпидемии коронавируса, пик которой в России еще впереди, руководство страны посчитало жизненно важным и необходимым выручить «Роснефть». Получается, что Игорь Сечин — едва ли не единственный человек, чьим «рекомендациям» так часто и безотказно следует Кремль. В этом смысле он и есть настоящий, пусть и неформальный, «номер два» российского режима.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, ведущий программ телеканала «Дождь». Автор еженедельной колонки на DW. Константин Эггерт в Facebook: Konstantin von Eggert
