Александр Скобов: Сегодня вышибить Путина из власти может только мощный революционный взрыв
Засевший в Кремле убийца и военный преступник начинает вызывать у меня восхищение. В умении изящно «разводить» ему не откажешь. Это же надо было так подать проект очередного усиления президентской вертикали, чтобы сонм совершенно не прокремлевских комментаторов всерьез обсуждал «превращение президентского поста в церемониальный» и «расширение прав парламента», которому подбрасывают очередную соску-пустышку! При этом кремлевский пахан интригующе сохраняет таинственную загадочность, а главное — полную свободу выбора способа удержания власти. Хоть через смену места работы, хоть через сохранение старого места.
И с чего вы решили, что намеренно мутная фраза Путина о «двух сроках подряд» означает обещание убрать последнее слово из этой формулы, а не всю формулу вообще по настоятельным просьбам «общественности»? Да даже если и последнее слово. Кто помешает пахану сказать, что в связи со вступлением в силу новой редакции Конституции отсчет сроков начинается по новой? И «Конституционный суд» это подтвердит. Ловкость рук и никакого мошенничества.
Позволю себе высказать мысль, вполне крамольную в «моем окопе». Давно ставший в нем мейнстримным догмат гласит: все, что делает Путин, он делает исключительно для сохранения во власти себя лично. Ибо длинный шлейф совершенных Путиным кровавых преступлений, актов массового и индивидуального террора исключает для него какие-либо иные гарантии сохранения не только свободы, но и жизни.
Никогда не надо недооценивать врага. Представлять его более примитивным, чем он есть на самом деле. Кремлевский пахан, конечно, намерен удерживать рычаги реальной власти столь долго, сколь будет возможно. Он ведь имеет реальные основания опасаться, что без него окружающие его ничтожества просто не справятся. Не смогут довести до конца начатое им великое дело.
Путин 20 лет целеустремленно выстраивал политическую систему, обеспечивающую несменяемость властной элиты. Во всяком случае, «снизу». Ее неподконтрольность и неподотчетность обществу. Ее независимость от общества, от граждан. Путин последовательно выстраивал систему, в которой властная элита исключительно внутри себя решает все вопросы, касающиеся как ее самой, так и подведомственного ей населения. Само же это население низводится до положения пассивного объекта манипуляций со стороны властной элиты.
Путин убежден, что эта политическая система является благом для всех. Не только для «элиты пастухов», но и для пасомого ею стада овец. Можно называть это убеждение идеологией, можно не называть. Но нельзя отрицать, что у Путина есть убеждения. Убеждения глубоко выстраданные. Убеждения глубоко фашистские. Убеждения, делающие его непримиримым и беспощадным врагом.
Путин — принципиальный враг демократии, правового государства, прав человека. Он убежден, что все эти вещи — ложный и опасный мираж, обман человечества, неосуществимая утопия, которая на практике ведет только к злу. И каким бы безыдейным уголовником он ни был 20 лет назад, за эти 20 лет он уверовал в свою великую историческую миссию избавителя человечества от этого наваждения. Внушил себе эту веру.
Путин не пытается сформулировать свои убеждения в некоем едином, систематизированном программном тексте. Он вообще предпочитает их не афишировать. Если он их и выражает, то лишь в отдельных, как бы случайно брошенных фразах по какому-то как бы случайному поводу. Он вообще не любит и избегает сложных идеологических конструкций. Подобно генералу Бонапарте, он презирает «идеологов» и «доктринеров», стремящихся навязать обществу свои химеры. Стремящихся заставить общество самостоятельно думать и участвовать в принятии ответственных решений. Он пришел освободить «глубинные народы» мира от этих идеологов и доктринеров. Освободить от их вредных и опасных химер.
Ведь не может же нормальный, здоровый мужик из «глубинного народа» хотеть самостоятельно думать и участвовать в принятии ответственных решений! Он должен, обязан хотеть, чтобы этот тяжкий груз взяла на себя властная элита. И если он вдруг начинает «качать права», значит, его сбили с толку зловредные идеологи и доктринеры. Путин знает, как разбираться с этой публикой.
Именно так рассуждали российские самодержцы и их «охранительская» идеологическая обслуга, придумавшая «теорию официальной народности». Ее суть проста как три рубля: русскому «соборному» народу не нужны и чужды правовые ограничения власти. И этим он превосходит народы западные, поддавшиеся соблазну либеральной парламентской демократии, увлекшиеся этими ложными химерами. Ни Путин, ни его идеологическая обслуга ничего нового не изобрели. Позаимствовали идеологический костюм у консервативно-монархических «мыслителей» XIX века. Оказалось, как будто на них костюмчик и был сшит.
Марксистская философия считает любую идеологию лишь теоретическим обоснованием вполне осязаемых классовых интересов. И путинская клептократия подтверждает правоту марксистской философии весомо, грубо, зримо. Бредит о вечной власти шайка кремлевской швали, сословие «новых дворян», выходцев из КГБ и ОПГ. Бредит о власти не только вечной, но и не стесненной правовыми ограничениями. Бредит о том, как она сокрушает растленный Запад, соблазняющий своими ложными химерами пасомые ею стада «глубинного народа». А уж насколько искренне эти «новые крепостники» считают себя выразителями и защитниками истинных (а не внушенных лживым Западом) чаяний своих холопов, вопрос для истории второстепенный.
Кто-то, наверное, считает. И вряд ли без такой сильной веры Путин смог бы стать столь успешным лидером своего класса. Класса клептократов и «новых крепостников», поднятых со дна общества последней «Великой Смутой». И, как истинный лидер своего класса, Путин думает не только о своих личных, но и о его общих интересах.
Конечно, сам пахан добровольно никогда не уйдет. Вот только о том, что персоналистские диктатуры редко переживают своих создателей, он наверняка где-то слышал. Сохранит ли его класс систему неподконтрольности власти после него? Доведет ли до конца начатое им дело принуждения к «уходу из истории» проклятого Запада, вечно смущающего своими соблазнами его глубинный соборный народ-богоносец? Или сам не удержится от соблазна впутать «богоносца» в свои чисто внутриэлитные разборки? И пойдет, и поедет «Перестройка-2″…
Путину пришлось действовать в неблагоприятных для него условиях, вызванных «крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Эти условия заставили его выстраивать авторитарный режим, сохраняя внешние формы современного демократического и правового государства западного типа. Он был вполне успешен в постепенном полном превращении этих форм в «дурилки картонные». Но где гарантии, что в изменившейся ситуации пустышки не наполнятся своим прежним содержанием, не оживут? Как в условиях «перестройки» оттаивала вмороженная в диктатуру партноменклатуры сталинско-брежневская Конституция, Путин помнит.
Сегодня вышибить Путина из власти может только мощный революционный взрыв.
Такой, который вышиб из власти (и не только) румынского фюрера Чаушеску. Пока этого взрыва удается избегать, ничто не угрожает ни личной власти Путина, ни созданной им системе «правового шулерства». Для их сохранения Путину ничего не надо менять в «конституционных» декорациях. Ему достаточно накопленной им за 20 лет неформальной, внеконституционной власти «вождя». Но в том-то и проблема, что такая власть не возникает одномоментно. И никто из приспешников диктатора не может накопить такую власть при «живом» вожде. Оттого-то и рушатся персоналистские режимы после ухода их основателя.
Естественный ход — дополнить широчайшие «конституционные» полномочия номинального главы властной вертикали неким встроенным в государственную систему органом «коллективного руководства», формируемым исключительно путем «согласия элит» и даже формально не нуждающимся в прохождении через процедуру регулярного «народного избрания». Многие уже сравнили будущий Госсовет с ЦК КПСС. Однако опыт показал, что институционализация власти партократической олигархии с помощью весьма невнятной 6-й статьи Конституции о партии как «руководящей и направляющей силе советского общества» оказалась далеко не так надежна, как хотелось бы новым властителям России. И «коллективное руководство» по-советски продлило существование режима после ухода Сталина не так уж надолго. Для Путина — не так уж надолго.
Путин обязательно будет пытаться институционализировать власть клептократической корпорации как власть, холопами не избираемую, им не подотчетную и не стесненную никакими правовыми ограничениями. Ни международными, ни «национальными». «Священным союзом царя и совка бредит кремлядь», — пел Михаил Борзыкин еще на «Маршах несогласных». И Путин действительно последовательно создает гибрид традиционного самодержавия и ЦК КПСС, в котором «коммунистические» химеры заменены на старую добрую уваровскую триаду. Насколько этот гибрид окажется жизнеспособным, покажет время. Но те, кто возлагает все свои надежды на быстрый развал персоналистского режима после ухода его создателя, должны понять: Путин строит свое «долгое государство» на века.
Это «долгое государство» рассчитано не только на сохранение не стесненной ограничениями власти клептократической «элиты». Оно рассчитано на сохранение своей устремленности к разрушению существующего международного порядка. Сколь бы несовершенным и незавершенным этот порядок ни был, он все же накладывает известные правовые ограничения на действия властных элит. Как на международной арене, так и в своих странах. И окончательно развязать себе руки российская клептократия может не иначе как полностью этот порядок опрокинув.
Возлагающим надежды на превосходство Запада в ресурсах, на отставание архаичной автократии в инновациях, неплохо было бы осознать очень неприятную вещь.
Путинская клика хочет разрушить основанный на западном глобальном социал-либеральном проекте миропорядок сильнее, чем нынешние западные элиты хотят его сохранить.
Изнеженные, погрязшие в конформизме и корыстном прагматизме, они сами утратили былую мессианскую веру в свой проект «мира прав человека для всех».
А вот Путин и его приспешники дышат настоящей пассионарной ненавистью к этому проекту. Хотите — называйте это идеологией, не хотите — не называйте. Вот только если после очередной оскорбительной «рокировочки» кремлевских наперсточников девиз запрещенной 5-й серии «Эпидемии» — вот это «с нами так нельзя» — не станет кличем миллионов россиян, я не поручусь за то, что кремляди не удастся отбросить мир в «Парк Юрского периода». Тем же, кто надеется отсидеться в стороне, я хочу напомнить: история знала только один способ «кардинального переформатирования системы международных отношений». Хоть в реакционную сторону. Хоть в прогрессивную.
Этот способ — глобальная, мировая война.
