Александр Скобов: Егор Гайдар заложил основы экономического фундамента путинщины
Егор Гайдар и вся ассоциирующаяся с ним группа «молодых либеральных экономистов» изначально являлись объектом совершенно утробной ненависти со стороны фанатичных поклонников так называемого «совка», ориентированных в основном на зюгановскую КПРФ и прочие крайне правые, ультраконсервативные силы. Эти люди ненавидят Гайдара и его товарищей за то, что те фактически сыграли роль «ликвидационной команды» по отношению к полностью сгнившей, лежавшей мертвой колодой на пути любого дальнейшего развития советской (сталинской) экономической модели.
Не верьте этим людям, когда они льют крокодиловы слезы по поводу страданий «простого народа» от гайдаровской «шокотерапии». Ни одна социально-политическая система в такой степени не превращала миллионы «маленьких людей», «бедных Евгениев» в шлак истории под копытами «Медных Всадников», в какой степени это делала система сталинская. Сталинюги ненавидят Гайдара не за страдания «простых людей», а за сам факт, что он добил издыхавшую сталинскую экономическую модель. За то, что он «реставрировал капитализм». Они до сих пор верят, что этого можно было избежать. Что сталинскую систему можно было сохранить. Были ли более «щадящие» варианты реставрации капитализма, им по большому счету неинтересно. Поэтому и сами они вряд ли могут быть интересны для нас.
Гораздо интереснее для нас, когда ожесточенные споры о Гайдаре вспыхивают среди людей, полностью признающих необходимость и неизбежность ликвидации сталинской системы и реставрации капитализма (во всяком случае, на данном историческом этапе). Оказывается, среди них о Гайдаре существуют самые разные, часто диаметрально противоположные суждения. От тезиса о том, что предложенный Гайдаром вариант перехода к рынку был единственно возможным в тех конкретных исторических условиях, до утверждений, что его политика вообще не имела никакого отношения к принципам экономического либерализма.
Я не буду даже пытаться сформулировать собственную позицию в этом споре. Это вопрос, требующий специального экономического образования, которого у меня нет. Я лишь сформулирую то, что, с моей точки зрения, должно быть видно любому непредвзятому наблюдателю, даже не имеющему специального экономического образования.
Тот курс социально-экономических изменений, который был выработан при непосредственном, хотя и непродолжительном, личном участии Егора Гайдара (и гораздо более продолжительном личном участии его ближайших соратников), привел не просто к реставрации капитализма. Он привел к его реставрации в уродливых, в значительной степени отягощенных феодальными пережитками формах, которые были характерны для самодержавной России.
Суть нашего «бандитско-олигархического капитализма» (по выражению самого Гайдара, «капитализма с вороватой рожей») состоит в том, что успех на рынке дается в первую очередь за счет близости к рычагам власти. Именно близость к власти дает возможность приобрести собственность. И только близость к власти дает хоть какие-то гарантии ее сохранить и приумножить. Власть и собственность остались нераздельны, как во всех восточных деспотиях. Да, формы слияния власти и собственности изменились, вот только их разделения не произошло.
Естественной политической надстройкой над таким экономическим базисом является авторитаризм. Наш, с позволения сказать, капитализм смертельно боится любой смены власти. Потому что любая передвижка власти при такой системе — это всегда новый бандитский передел собственности. Именно поэтому я, рискуя задеть чувства многих моих друзей, все же возьму на себя смелость утверждать: Егор Гайдар заложил основы экономического фундамента путинщины.
Именно «праволибералы» 90-х вольно или невольно готовили экономические предпосылки установления путинского режима. А многие из них готовили и политические предпосылки, вполне осознанно придерживаясь концепции «авторитарной модернизации». Часть из них в разное время нашла в себе гражданское мужество с путинским режимом порвать и перейти в оппозицию. Егор Гайдар в себе таких сил не нашел. Его путь оказался противоположным — путем все большего встраивания в авторитарный режим и превращения в его безвольное орудие.
В конце 1994 года Гайдар бурно протестовал против начатой Ельциным грязной колониальной войны с Чеченской республикой Ичкерия. Нет, Гайдар не был сторонником признания ее независимости. Но против войны протестовал. И именно его «Выбор России» первым выступил с резким антивоенным заявлением. Раньше «Яблока». Правда, этим антивоенная деятельность гайдаровской партии и ограничилась. А в нулевые Гайдар уже был готов оправдывать и одобрять любые самые гнусные акции путинского Кремля.
Возможно, этот путь был для Егора Гайдара личной трагедией. В отличие от Михаила Сперанского, который, как кажется, сохранял бодрость духа до конца дней. Хотя начал с проектов конституции, а закончил страшным, тоталитарным николаевским «Уложением о наказаниях». Если это так, то как человек Гайдар симпатичнее Сперанского. Но все равно его путь, как и путь Сперанского, — это не путь академика Сахарова. Это противоположный путь. Поэтому и ставить их на одну доску глубоко ошибочно.
