Главной неожиданностью саммита «нормандской четверки» в Париже стало то, что проводить его пришлось под шум разговоров об убийстве в немецкой столице бывшего чеченского полевого командира Зелимхана Хангошвили. Берлин подозревает в этом преступлении российские спецслужбы и уже выслал из страны двух российских дипломатов. Москва ответила аналогично.
До сих пор неясно, намеренно ли это убийство совершили до встречи в Париже, или же мы стали свидетелями очередного грубого прокола российских спецслужб. Но факт остается фактом: и федеральному канцлеру Ангеле Меркель, и Путину пришлось отвечать на пресс-конференции в столице Франции на вопрос, что же произошло в Берлине. Даже французский президент Эммануэлю Макрону был вынужден отреагировать на вопрос немецкого журналиста о европейской солидарности: после попытки отравления Скрипалей в Солсбери реакция Запада была куда более жесткой, чем после убийства в Берлине.
Сторонники версии о том, что убийство намеренно осуществили перед «нормандским саммитом», утверждают, что таким образом Путин хотел продемонстрировать Ангеле Меркель свои возможности – примерно так же, как он когда-то выпустил собаку на личной встрече с канцлером, зная о страхах Меркель… У федерального канцлера сейчас не лучшее время – и состояние здоровья оставляет желать лучшего, и смена руководителей в коалиционной Социал-демократической партии покоя не прибавляет. Наблюдатели уже обсуждают, продержится ли кабинет Меркель до очередных выборов. А тут еще и российские агенты чувствуют себя в Берлине, как дома.
Но, судя по реакции Путина на вопрос об убийстве, он предпочел бы, чтобы этого эпизода до «нормандской встречи» не случилось. Убийство изменило атмосферу его общения и с Меркель, и с Макроном – во всяком случае, публичную. И заставило оправдываться перед журналистами.
Впрочем, оправданиями заявления Путина тоже трудно назвать. Как и в случае со Скрипалем, Путин сосредоточился не на обстоятельствах происшедшего, – обстоятельства ему не важны, «его там нет» и его агентов тоже — а на личности убитого.
Он охарактеризовал его, как страшного убийцу – но ведь у Путина спрашивали не о личности погибшего, а о правомерности действий его агентов в немецкой столице! О том, могут ли вообще российские спецслужбы так вести себя на Западе? И его слова о том, что все произошло потому, что Германия не отвечала на российские запросы об экстрадиции – а это уже в путинской системе координат точно оправдание – тоже оказались ложью. Потому что никаких запросов об экстрадиции Хангошвили, по словам главы немецкого внешнеполитического ведомства Хайко Масса, из России не поступило.
Но самое важное, что ложью были и слова Путина о фактическом возмездии страшному убийце, который оставался безнаказанным. Дело тут даже не в том, что совершил или не совершил Хангошвили. Тут уже Путина опровергает сам Путин, который на встрече с правозащитниками ответил на вопрос кинорежиссера Сергея Сокурова, почему «погибшие солдаты Псковской дивизии носят то же звание, что и воевавшие с ними Кадыровы».
Российский президент разъяснил режиссеру, что все «плохое» нужно просто забыть, а те, кто «встал на сторону России, работает на нее, защищает, готов отдать за нее жизнь», достойны наград.
То есть тот, кто совершал преступления, но потом перешел на сторону Путина, достоен наград. А тот, кто не перешел – достоен убийства в берлинском парке?
В этом, собственно, весь сухой остаток путинского представления о мире. Потому что главный мотив, определяющий действия российского президента – это его полная безнаказанность. Безнаказанность в Москве. Безнаказанность в Донецке. Безнаказанность в Лондоне. Безнаказанность в Берлине.
И если Путин считает, что только он может решать, кто — герой, а кто — убийца, кого казнить, а кого миловать – это означает, что он и дальше будет убивать.
Автор: Виталий Портников
Источник: Детали
