Единственным европейцем в России стать нелегко. Во-первых, надо быть каким-нибудь большим начальником или, на худой конец, его пресс-секретарем. Во-вторых, терпеливо выждать момент, когда трудящиеся массы либо начальство помельче, желая понравиться трудящимся массам, выскажут очередную кровожадную чушь. Или даже подсказать эту мысль начальству помельче: мол, давайте, не тушуйтесь, высказывайте очередную кровожадную чушь, а мы вас потом поправим. С тем чтобы снова прослыть единственным европейцем.
Возвращение смертной казни в этом смысле — идеальная тема для обсуждения.
Прежде всего — на международной арене. Там полезно бывает, пугая впечатлительных европейцев, напомнить о том, что российские власти делают им одолжение, когда соблюдают условия моратория и не расстреливают соотечественников. А если уважаемые партнеры будут вести себя плохо, наказывая нас, допустим, за Крым, лишая российскую делегацию права голоса в ПАСЕ и подумывая о том, не изгнать ли ее оттуда, то всегда найдется в Москве сенатор, который пригрозит им расстрелами. Сенатор Морозов и некоторые его единомышленники скажут, что смертная казнь за тяжкие преступления, за терроризм и педофилию, применяется во многих странах и Россия готова к ним присоединиться. Чтобы сделать вам больно, господа. Это сильно опечалит европейцев, и проблема исключения РФ из ПАСЕ рассосется сама собой. К тому же скоро выяснится, что в Кремле не поддерживают наиболее радикальных своих представителей, и это особенно порадует гуманистически настроенных европейцев.
Дома такая технология тоже хорошо действует — в заочном диалоге руководства с интеллигенцией. К примеру, женщина из народа прямо призывает гаранта Конституции во время его прямой линии вернуть высшую меру наказания в УК, но Путин с ней не соглашается. То есть он, конечно, понимает ее чувства, но тут же замечает, со ссылкой на «специалистов» и горестный правоохранительный опыт древних римлян, что ужесточение наказания не ведет к его искоренению. Да и пожизненное заключение у нас, намекает гарант, иной раз пострашней любой казни, что одновременно должно как-то успокоить разгневанных россиян и лишний раз подтвердить правоту классика, назвавшего российское правительство единственным европейцем.
Свежая история, связанная с данной проблематикой, традицию не прерывает. Повод: трагическое происшествие в Саратове, где некий Туватин, по версии следствия и собственному признанию, убил ребенка. Попутные обстоятельства: стихийный митинг в городе, попытки самосуда, драки с полицией. Естественное продолжение сюжета сводится к тому, что некоторые журналисты федерального подчинения и народные избранники требуютзаконодательного оформления убийств, а самые деятельные из депутатов на официальной странице Госдумы в соцсети уже запустили опрос насчет «смертной казни для убийц детей и педофилов». Причем комментарии присоединившихся к расстрельной межфракционной депутатской команде неравнодушных граждан еще хлеще, чем цифры, тоже довольно впечатляющие.
Ну, а потом слово берет Дмитрий Песков, и реакция его на все эти крики, воззвания, подписи и комменты презрительно-лаконична. «Этот вопрос (в Кремле) не обсуждается», — сообщает путинский спикер, но вы ошибетесь, если решите, что таким образом администрация Владимира Владимировича выражает недовольство смертоносной гражданской активностью Зюганова, Миронова, Примакова, Плетневой, Алимовой с примкнувшими к ним Соловьевым, Третьяковым и прочими. Разумеется, нет сомнений в том, что дня через три-четыре собиратели подписей забудут про Саратов, как забывают они практически обо всем, за исключением Америки и Украины. Однако не для того проводилось мероприятие и надрывались люди, чтобы вносить революционные изменения в Уголовный кодекс. Для этого законодателям нужно было бы просто собраться у себя в нижней палате и проголосовать в трех чтениях за соответствующие юридические новеллы. Нет, смысл и ценность скандала, устроенного депутатской массовкой, заключаются в том, чтобы на ее фоне еще яснее проявился образ единственного в России европейца. Истинного гуманиста — цивилизованного, культурного, человечного. Он и проявился, и ежели в Брюсселе или в Страсбурге кого-нибудь из парламентариев, голосовавших за возвращение российской делегации права голоса в ПАСЕ, растревожили брутальные новости из Москвы, то Песков их успокоил. Дескать, не волнуйтесь, господа, все у нас под контролем. В том числе и смертная казнь.
Правда, имеется тут одна тонкость, ранее не омрачавшая умы и сердца подконтрольных нардепов. Дело в том, что сегодня народ в большинстве своем хоть и не приравнивает их к террористам и педофилам, но презирает даже похуже, чем Песков, и голосует за них все неохотней. Особенно за партию власти — единоросов, которым надо уже прикидываться самовыдвиженцами и прибегать к чудовищным фальсификациям на стадии допуска несистемных кандидатов, чтобы с боями прорваться, скажем, в Мосгордуму. Оттого в Кремле за пару лет до парламентских выборов с растущим недоверием глядят на своих избранников, и тем приходится самостоятельно выдумывать хайпы, стараясь привлечь к себе внимание. Гибель девятилетней девочки показалась им подходящим хайпом, и это совсем не удивляет, но поможет ли удержаться в креслах — бог весть.
С другой стороны, смертная казнь — тема благодатная, какую страну ни возьми, почти всюду большинство говорит «да, смерть» висельникам. С другой стороны, ПАСЕ и разные приятные загранкомандировки. С одной стороны, мечты о переизбрании и иных карьерных перспективах. С другой стороны, Кремль и лично Владимир Владимирович, самый человечный из людей, европеец по должности, невзирая на Чечню, Грузию, Украину, Сирию. Поневоле запутаешься, будучи депутатом или журналистом федерального подчинения, но ведь и ему, Путину, тоже нелегко. Душа гаранта тоже мечется, взыскуя народной любви, но выбирая нередко политическую целесообразность. Вот как теперь, и пресс-секретарь Путина, склонный обычно к ответам невразумительным, четко отвечает на поставленный вопрос.
