Александр Скобов: Может, правильнее вообще отказаться от игры в наперстки с шулерами и кидалами?
И опять многочисленные комментаторы недоумевают. Почему власти не пытаются канализировать в безопасное для них русло нарастающее раздражение общества? Почему не допустят для вида пару-тройку представителей несистемной оппозиции в ту же Мосгордуму? Неужели они не понимают, что тупое замазывание всех щелей для легального выражения недовольства неминуемо ведет к взрыву?
Может и понимают. Только это уже не важно. Путинская криптофашистская система не может не делать того, на что она запрограммирована. Общественные институты (в том числе и реально существующие институты путинской системы) – предельно тупые животные. И они действуют, повинуясь самым примитивным инстинктам. Поэтому власти будут делать все, чтобы не допустить несистемную оппозицию к выборам.
Но обо всем по порядку. Деление оппозиции на системную и несистемную достаточно условно, граница между этими двумя видами оппозиции весьма нечетка и легко переходится в обе стороны. Тем не менее, некоторые критерии такой классификации мы выделить можем.
Вообще, легальная оппозиция в путинской системе «манипулятивной демократии» существует для того, чтобы имитировать политическую конкуренцию, но при этом всегда проигрывать. «Системная оппозиция» никогда не может получить большинства (ее недавние незапрограммированные победы в нескольких далеких от Москвы регионах были явным «сбоем системы», от которого систему, очевидно, начинало «колбасить не по детски»). Но в принципе в «представительные органы» она допускается. Для этого она должна соблюдать следующие основные системные правила:
1. Недопустимо касаться личного благосостояния и способов его повышения представителей высшего звена политической элиты, наиболее близких к правящей клике.
2. Недопустима публичная критика агрессивной антизападной внешней политики Кремля или его колониальной политики на Кавказе.
3. Необходимо «договариваться» с «влиятельными лицами» из мафиозно-феодальных кланов, которые на деле и распределяют, делят между собой львиную долю «тепленьких местечек», в том числе и депутатских. Эти места имеют для них вполне «конкретное», а не абстрактно-политическое значение. К хитроумным конструкциям кремлевских политтехнологов они могут быть более чем равнодушны.
4. Наконец, в процессе торга за более выгодные «условия контракта» недопустимо организовывать публичные акции гражданского неповиновения или участвовать в таковых. Недопустимо вообще якшаться с несистемной оппозицией.
Соответственно, несистемная оппозиция – это те, которые данные нехитрые правила соблюдать отказываются. Раскапывают «шубохранилища», выступают против неоимперского реваншизма, уклоняются от целования перстней донам, устраивают несанкционированные митинги и шествия.
У режима имеется с избытком и сила, и «юридическая база» для того, чтобы вообще исключить несистемную оппозицию из легального поля. Запретить все ее структуры, пересажать сотню ее лидеров и активистов, еще сотню выдавить из страны под угрозой длительной посадки. Однако режим предпочитает держать ее в «пограничном» полулегальном поле, в «серой зоне». Вроде она и не запрещена, но власти могут делать с ней, что хотят. Как говорится на их «конкретном» сленге – по полному беспределу.
Собственно, для этого несистемная оппозиция и существует как вполне функциональный элемент путинской системы. Чтобы на ее примере демонстрировать, что бывает с теми, кто не подчиняется «правилам». Чтобы на ней отрабатывать чисто внеправовые механизмы воздействия. Чтобы ее унижать и над ней глумиться. Чтобы Центризбирком мог публично объявить в глаза соратнице Навального, что, согласно закрытой базе МВД, ее не существует вовсе. И у Центризбиркома нет оснований не доверять закрытой базе МВД.
Вот лидеру наисистемнейшей оппозиции Зюганову такое объявить в глаза нельзя. У него другой статус. А соратнице Навального – можно. И все должны видеть, что с ней так можно. Что это – ее статус. Статус представителя бесправной касты неприкасаемых, которых закон вообще никак не защищает. Мы постоянно должны помнить, насколько важную роль в путинской неофеодальной системе играют всевозможные неформальные сословно-кастовые статусы.
Несистемная оппозиция сохраняется режимом в легальном (или полулегальном) поле именно для того, чтобы ее вообще не допускали в «представительные органы» выше уровня муниципальных советов. И если будут возникать опасения, что хотя бы пара «несистемных» проникнет в Мосгордуму, их просто будут тупо не допускать до выборов.
И вот здесь мы возвращаемся к сакраментальному вопросу, от которого постоянно «колбасит не по детски» уже саму несистемную оппозицию.
Может, правильнее вообще отказаться от игры в наперстки с шулерами и кидалами? Признать, что любое участие в имитационных выборах лишь легитимизирует и укрепляет подлую, жульническую систему?
Я так не считаю. Во всяком случае, если сама несистемная оппозиция не будет столь наивна, чтобы ставить перед собой цель мирной трансформации системы через завоевание ее «институтов власти». Если, напротив, она будет осознанно ставить цель продемонстрировать невозможность улучшения ситуации через участие в путинском избирательном лохотроне. Подвести общество к осознанию, что добиться справедливости можно только через революционное свержение режима кремлевской крысы. Если оппозиция сумеет использовать свое участие в избирательном лохотроне для дестабилизации режима, для нагнетания непримиримой конфронтации с ним. Вот ради этого можно и нужно садиться играть с шулерами.
