Виталий Портников: Оккупированный Крым ‒ зловещая карикатура даже на эту, поруганную Россию.
После того, как министр иностранных дел Украины Павел Климкин назвал оккупированный Крым «худшей версией России», российские пропагандисты ‒ и на полуострове, и в Москве ‒ сразу засуетились.
Крым, по-моему, ‒ худшая версия России уже потому, что после незаконной, как считает ООН и большинство стран мира, аннексии полуострова российскими войсками он попал под специальные санкции, которые нельзя сравнить с санкциями против самого государства-оккупанта. Ни один из российских регионов не может похвастаться тем, что к нему не разрешены международные авиационные рейсы, к его портам не приезжают иностранные корабли. Жители региона фактически отрезаны от мира, какие мосты не строй.
Крым ‒ худшая версия России уже потому, что на полуострове не действует даже формализованное российское правосудие, которое сами россияне насмешливо называют «басманным». Даже это, управляемое из Кремля, правосудие вынуждено придерживаться процедуры. А в Крыму ‒ как мы в этом убеждались ‒ даже эту процедуру часто не уважают. Не скрою, это лучше, чем оккупированный Донбасс ‒ его руководители могут просто решать проблемы в подвале. Но крымское правосудие ‒ худшая версия даже деградировавшего российского.
Оккупированный Крым ‒ зловещая карикатура
Крым ‒ худшая версия России уже потому, что регион стал первой «российской республикой», где репрессии против коренного народа стали демонстративной, почти официальной политикой. Да, похоже, и самой Россией сегодня руководят люди, которые сделали шовинизм и ассимиляцию нерусских народов России своим кредо. Мы видели много примеров унижения и презрения ‒ от репрессий против лидеров национальных движений народов России вплоть до запрета латиницы для татарского языка. И, конечно, я не буду напоминать о двух чеченских войнах ‒ вечном позоре России. Однако в случае с крымскими татарами шовинистическая политика приобрела институциональные качества, включая запрет избранного Меджлиса и попытки создания фейковых коллаборационистских организаций.
Крым ‒ худшая версия России потому, что его обитателей заставляют жить во лжи. Наверное, потому что одно дело говорить о патриотических чувствах с жителем Тулы или Архангельска, а другое ‒ рассказывать о «любви к России» жителю Крыма ‒ Крыма, который почти никогда не имел прямого отношения к «русскому миру», был скорее «русской дачей» или «русской базой». Ложь порождает приспособленчество, но останавливает развитие. Кремль, похоже, отобрал будущее у всех крымчан ‒ и у крымских татар, родину которых постепенно разрушает, и у украинцев, часть государства которых он дерзко присвоил, а также у этнических россиян, для которых создана иллюзия, что после нашествия они стали «жить в России».
А Россия ‒ она за Керченским проливом. Оккупированный Крым ‒ зловещая карикатура даже на эту, поруганную Россию.
