Алекс Синодов: эти путинские ордена-медали настолько девальвированы когортой избранников...
Поздравляю Михаила Михайловича Жванецкого с 85-летием и искренне желаю ему здоровья и долголетия. Этот текст был бы принципиально иным, когда б не недавнее событие, на которое нельзя не отреагировать.
Из двух недавних историй первая с Марией Бароновой исходно казалась мне не более, чем забавной; но вторая с Михаилом Жванецким не отпускает. Марию Баронову я немного знал лично, и часа общения в Никулинском суде оказалось достаточно, чтобы понять её никчёмность. Это не ругательство. Это – медицинский факт. Ходорковский совсем не разбирается в людях.
Жванецкий – личность несопоставимого масштаба, и я не могу понять, зачем он на это согласился. Орден «За заслуги перед Отечеством III степени» ничего не добавит к его репутации, хотя бы потому, что «заслуги I-й степени» наблюдаются у шоблы таких отчаянных мерзавцев, что встраивание с III-й степенью в этот ряд влечёт умозаключение – «мерзавец, но мелкий». Все эти путинские ордена-медали настолько девальвированы когортой избранников, что выступают в роли маркера, вроде блатных наколок с воровской иерархией или тавра на шкуре стадных бычков. Может быть, они произведут впечатление на сотрудника районной управы, или участкового полицейского, но не прибавят уважения Жванецкому в той среде, которой адресованы все его тексты.
Льготы по ЖКХ, бесплатный проезд на метро, или что-то подобное вряд ли стали главным мотивом – всё же непохож Михал Михалыч на человека, живущего на 12 000 р. в месяц. Да и есть у него уже одна медалька. Но и на глубокого старика, впавшего в маразм, совсем не похож: стоит посмотреть его последние интермедии. На чём его взяли, как нашли нужную верёвочку, для меня – загадка.
«III-й степени» на груди Жванецкого нужен Путину. Ему льстит видеть уважаемых борцов за человеческие ценности пристяжными в своей упряжке. Ему хочется быть уважаемым лучшими людьми, ибо он знает цену уважения своры холуёв. Ему нужно встречаться с Солженицыным, пожимать руку Людмиле Алексеевой, фоткаться со Жванецким. Здесь, видимо, глубокая личная ущербность. Вполне, однако, понятная. Повседневное общение с Золотовыми-Соловьёвыми-Шойгу-Гундяевыми не способствует росту самоуважения.
Лидеров приличных стран можно принудить к общению только угрозой ядерной войны. Кабаева – так «с Верки что взять» (В. Высоцкий), а настоящие люди из числа соотечественников таким общением брезгуют. Можно, конечно, привезти их в автозаке, но как же хочется, чтобы сами пришли выказать уважение. Вот и приходится «бить на излёте», когда им за восемьдесят и резкость восприятия притуплена.
Путину не хочется остаться в истории законченным шаромыжником и прощелыгой.
И всё же Михаил Михайлович, несмотря на годы, не выглядит дряхлым, немощным, растерянным. Похоже, он осознаёт, что меняет путинский знак отличия – скажем аккуратно – на часть уважения той публики, мнение которой единственно для него важно, чтобы получить… что? Что-то, вроде бы, совсем ему не нужное…
Не знаю, не понимаю. Не могу понять…
