Александр Подрабинек: Покорный протест - это нонсенс! Послушная оппозиция - это шоу.
В тюрьме я часто завидовал тем, кто лишен брезгливости и легко ест из общей миски или вытирается общим полотенцем. Но в тюрьме как в тюрьме, и чтобы выжить, иногда приходилось себя пересиливать. Да и чифирят все из одной кружки — не отказываться же. И с личным обыском приходилось мириться, когда менты хищно ощупывают твои кожу да кости. И ходить доводилось в колонне по пятеро, да в загоне из колючей проволоки. Что делать, откажешься — забьют насмерть, тут же, оттащат на вахту и так отделают, что впору примерять деревянный бушлат. А говорят, что некоторые отказывались. Но я не был таким героем, моя планка была ниже.
Но то в тюрьме. А на воле? Продолжаю завидовать! Теперь уже тем, кто позволяет себя обыскивать перед началом протестного шествия, проходить через рамки металлоискателя, выворачивать содержимое сумок, рюкзаков и карманов, идти колонной почти в таком же загоне — ну разве что не колючкой все огорожено, а штакетником, и менты стоят с дубинками, а не с автоматами.
Я не могу себя пересилить и добровольно, без принуждения позволить себя обыскивать! Правда, не всякий раз менты обыскивают своими лапами, но сколько раз с этим приходилось сталкиваться и разворачиваться, отказавшись от участия в шествии. Да и все остальные атрибуты согласованного с властями протеста оптимизма не добавляют.
И вот вопрос: зачем все это делается? Зачем менты травят бдительность, изображая заботу о безопасности демонстрантов? У меня ответ такой: они корежат протестный дух, добиваясь от демонстрантов согласия с унижением. Они отбирают у людей чувство собственного достоинства. Они добиваются от бунтарей послушания и покорности. Они совсем не дураки, и действия их осмысленны. Потому что покорный протест — это нонсенс! Послушная оппозиция — это шоу. Послушных людей не надо сажать в тюрьму, они всегда готовы протестовать так, как им укажет власть.
И тогда не нужны специальные люди, чтобы сливать протест. Не нужны массовые репрессии. Просто разденьтесь и ждите своей очереди. А еще лучше — встаньте на четвереньки. В такой позе протест будет особенно выразителен. Ведь это анекдот: сначала позволять ментам обыскивать и рыться в сумках, а потом дружно скандировать «Фашизм не пройдет!» и «Россия будет свободной!». Чтобы Россия была свободной, в ней должно жить приличное количество свободных людей, не утративших чувства собственного достоинства. А не тех, кто спешит поднять руки вверх и, отпротестовав положенное, идет потом домой со сладостным чувством выполненного долга. С сознанием того, что нас таких много, а значит, мы сила и не все потеряно.
Нет, я все понимаю: высокие цели, свобода и демократия, память Немцова, будущее России — разве не стоят они личного смирения? Разве нельзя заплатить самоуважением за этот небольшой компромисс? Ирония, однако, в том, что это не плата за победу, это плата за поражение. Такие средства достижения заветной мечты девальвируют саму цель, обесценивают протест. В покорных глазах потускнеет идея свободы. Руки, с готовностью поднятые для обыска, никогда не сожмутся в кулаки, никогда и никого не защитят от насилия и беззакония. Люди, готовые смириться с произволом, уже никому не опасны. Даже если их соберется миллион в центре Москвы.
А может быть, я наговариваю на людей и они просто не чувствуют унижения? Может быть, им это даже нравится?
