Игорь Эйдман: То что вчера казалось неприличным раболепием, сегодня - в порядке вещей.
Мехлис и Сурков
Секретарь Сталина Бажанов рассказал в своих мемуарах о том, как Мехлис сделал карьеру, став одним из первых певцов сталинизма:
«В 1927 году я не раз заходил в ячейку Института Красной профессуры. Это был резерв молодых партийный карьеристов, которые не столько изучали науки и повышали свою квалификацию, сколько изучали и рассчитывали, на какую лошадь поставить в смысле делания своей дальнейшей карьеры. Потешаясь над ними, я говорил: «Одного не понимаю. Почему никто из вас не напишет книги о сталинизме. Хотел бы я видеть такой Госиздат, который эту книгу не издаст немедленно. Кроме того, ручаюсь, что не больше, чем через год, автор книги будет членом ЦК». Молодые карьеристы морщились: «Чего? О сталинизме? Ну, ты уж скажешь такое — циник».
В 1927 году употреблять термин «сталинизм» — это казалось неприличным. В 1930 году время пришло, и Мехлис из номера в номер «Правды» задавал тон партийным организациям: «Под мудрым руководством нашего великого и гениального вождя и учителя Сталина». Это нельзя было не повторять партийным аппаратчикам на ячейках. Два года такой работы, и уже ни в стране, ни в партии о товарище Сталине нельзя было говорить, не прибавляя «великий и гениальный». А потом разные старатели изобрели и много другого: «отец народов», «величайший гений человечества» и т. д.».
Этот ход Мехлиса повторил Сурков, впервые применив в пропаганде термины: путинизм, государство Путина, верховный правитель. То что в 1927 было дико даже для молодых карьеристов, стало в 1930 году обязательной для всех мантрой. Сейчас происходит нечто подобное: то что вчера казалось неприличным раболепием, сегодня — в порядке вещей.
Пионер Сурков взял очередную высоту холуйства и подобострастия. Хозяин должен быть доволен, может снова доверить чесать себе пятки по утрам.
Игорь Эйдман
