Все успехи социальных программ Чавеса, обеспечившие ему достаточно долгий задел популярности, относятся к раннему периоду его правления, когда он не пытался провести «сплошную национализацию» и грубо-административно рулить рынком. Когда же его проект выродился в безудержный, примитивный и абсолютно некомпетентный этатизм, тогда и началось скатывание к экономическому коллапсу. Именно этот коллапс, а не усилия его противников, в конце концов съел весь чавесовский «социальный капитал» и привел к тому, что ныне против его наследника выступает 80% венесуэльцев. Причем не просто «выступают против», а готовы головы подставлять под дубинки и под пули. И это обстоятельство – решающее в потере режимом Мадуры легитимности. Оно даже более значимо, чем грубейшее попрание диктатором законов и Конституции.
Любопытно, что на разницу между ранним и поздним чавизмом не обращает внимания практически никто – ни противники, ни поклонники «боливарианского проекта» Либералы не желают видеть успехи раннего чавизма, а леваки-фундаменталисты отказываются признать исторический крах этатистской модели. Причем крах тотальный. Монопольно государственная, административно-распределительная экономика в классическом советском тоталитарном исполнении не существует больше нигде в мире. Вообще нигде. Даже такие упертые тоталитарные маргиналы, как Куба и КНДР, пятятся к рынку и частной собственности. Этатистскую экономику ни разу не удалось построить в демократическом исполнении. А прямо сейчас, на наших глазах, она терпит крах в «полудемократическом» исполнении Уго Чавеса. Этатистский проект – труп. Никто никогда его не восстановит. Поклонники СССР могут расслабиться.
