Андрей Мальгин – о музыке на заказ
Вы заметили, что Россия в последнее время выполняет только те решения международных организаций и судов, которые ей нравятся? А которые не нравятся – не выполняет? Вот, скажем, новость, пришедшая на днях. Россия уменьшит размер взноса в Организацию по запрещению химического оружия на ту сумму, которая должна пойти на создание механизма атрибуции, то есть определения страны, виновной в использовании химического оружия.
«Позвольте, но Устав ОЗХО требует от стран-участниц безусловно выполнять решения генеральной ассамблеи…» – «А нам плевать!» – «Позвольте, но за это решение проголосовали 99 стран-участниц, и только 27 были против!» – «А нам плевать! Почему мы должны платить за решения, которые ущемляют наши права?» – «Но про вас в этом решении ни слова». – «Но мы-то понимаем, в кого вы целитесь!»
Да, все всё понимают. Понимают, что не денег жалко Путину. Расширение мандата ОЗХО обойдется всего-то в 2,4 млн долларов; если раскинуть по участникам соглашения – сущие копейки. Но не платить – дело принципа. Очень простого принципа: кто платит, то и заказывает музыку. А если нет возможности заказать музыку, то и платить мы не будем.
И если б это был единственный случай! Россия перестала делать взносы в Совет Европы, и это крайне затруднило деятельность Европейского суда по правам человека. Ведь ЕСПЧ выносит множество решений, уличающих Россию в нарушениях прав человека, а Парламентская ассамблея СЕ после аннексии Крыма вообще лишила путинскую делегацию права слова: могут только сидеть на заседаниях, но не выступать и голосовать.
За 20 лет Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить два миллиарда евро по разным жалобам граждан страны против государства. Большая часть этих денег так и не была заплачена. Значительная часть этой суммы – невыплаченная компенсация акционерам ЮКОСа, но дело не в размере штрафов. Например, в 2017 году Россия должна была заплатить компенсации по 293 делам, но выплатила только по 60. Почему? Потому что не нравятся решения, очевидно. Но теперь уже не только компенсации не платятся, но и финансирование ЕСПЧ со стороны России фактически прекратилось. Вы скажете: ратифицировав в свое время Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Россия признала обязательную юрисдикцию ЕСПЧ. Но теперь это не аргумент. Теперь подпись под международными документами ничего не значит для России.
Россия должна платить в Совет Европы ежегодно 33 миллиона евро. Эти деньги как раз и идут на финансирование ПАСЕ и ЕСПЧ. И это примерно десятая часть всех взносов в эти организации. Дыра в бюджете образовалась существенная, и Путину, похоже, это нравится. Хорошо, что в прошлом году Швейцария согласилась одним траншем закрыть российские долги (в счет будущих собственных платежей), но это проблемы не решает.
Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко неоднократно заявляла: «Для нас решения Европейского суда не будут легитимными, если российская делегация не вернет себе права голоса в Парламентской ассамблее Совета Европы». Спикер Госдумы Володин объяснил: треть судей ЕСПЧ, видите ли, избрана без участия России (судьи избираются ПАСЕ, а у России там нет права голоса). А надо, чтобы мы одобрили каждого судью. Не важно, что такой нормы вы не найдете в уставных документах Совета Европы. Не важно, что квота по судьям, предоставленная России, свято соблюдается по сей день. Не будем платить, и всё. Но вы когда-нибудь слышали, чтобы обвиняемый сам выбирал себе судью? Да еще и платил ему зарплату?
Принцип заказывающего музыку распространяется в современной России не только на международные дела. Министр культуры Владимир Мединский, например, безо всякого стеснения многократно подчеркивал: государство не будет финансировать тех деятелей культуры, которые критикуют государство. Он искренне не понимает людей, пытающихся ему объяснить, что его министерство создано не для того, чтобы финансировать лояльность, но чтобы поддерживать культуру в целом, помогать талантам. И вот уже очередной «деятель культуры», скрепя сердце, ставит свою подпись под очередным письмом, поддерживающим мерзости власти. А потом объясняет: «Вы что же, хотите, чтобы наш театр лишили финансирования?» Те же объяснения нам регулярно предоставляют представители благотворительных организаций: «Вы что же, хотите, чтобы у нас дети умирали? Не пойди я в Народный фронт, не запишись я в доверенные лица – нам же финансирование снимут!»
Деньги решают всё, уверены в Кремле. Деньги в обмен на лояльность – разве это не прекрасно? Но, боюсь, то, что сработало внутри страны, в деградировавшем и разобщенном обществе, может не сработать на международной арене. Число друзей у России и так невелико, но попытка перенести в окружающий мир бандитские принципы и понятия может обернуться против Кремля. Не все хотят жить по понятиям.
