Леонид Невзлин: 27 лет назад, 8 декабря 1991 года были подписаны Беловежские соглашения – СССР перестал существовать как субъект международного права и геополитическая реальность. СССР – умер, труп похоронен, но в современной, путинской, России его упорно пытаются откопать и реанимировать. Вернуть к жизни ценности и ориентиры государства-монстра. Когда геополитические интересы важнее качества жизни собственных граждан, демонстрация кузькиной матери – международного сотрудничества. Когда авторитаризм и диктатура сводят на нет права и свободы. Нищее население при геополитических амбициях, милитаризация сознания – вновь актуальная реальность для России.
Госпропаганда пытается сеять, а потом использовать ностальгию по советскому прошлому – люди тогда были лучше, а колбаса – вкуснее. Но есть ли, правда, о чем ностальгировать? Может быть, о ГУЛАГе, о геноциде, о репрессиях? Когда только за два года, с октября 1936-го по ноябрь 1938-го, было осуждено по политическим обвинениям около полутора миллионов человек, причем не менее 720 тысяч из них расстреляли (данные из интервью председателя Правления Международного общества «Мемориал» Арсения Рогинского). О гонениях на диссидентов, которые продолжались практически до самой кончины Союза? К примеру, Арсений Рогинский, который составлял самиздатовские сборники исторических работ «Память», был арестован в 1981 году и приговорен к 4 годам лишения свободы по обвинению в подделке документов, разрешавших работу в государственных архивах. Он отбыл свой срок полностью, а в 1992 году был полностью реабилитирован. СССР – это и антисемитизм, возведенный на уровень государственной политики. «Дело врачей», дело Еврейского антифашистского комитета. Позже – аресты и гонения за «сионистскую деятельность». Ограничения на поступления в вузы, на занятие должностей. И просто – бытовой антисемитизм, поощрявшийся «сверху».
Один из тезисов, которые используют сторонники СССР – при советской власти у всех были равные возможности. Уравниловка – не равенство возможностей, а декларация всеобщего равенства – не тождественна построению подлинно свободного общества. В этом главное отличие авторитарных государств от тех, в основе которых – демократические ценности. Демократия, свобода СМИ, свободный рынок — это все разновидности равенства возможностей. И именно оно — база стабильности и залог здорового развития любого общества. Поэтому США, где равенство возможностей – основа основ, остаются сильнее и конкурентоспособнее Китая.
Лучшее, что можно сделать сейчас для современного российского общества, для того, чтобы страна распрощалась с диктатурой – не просто забыть про СССР и распрощаться с его наследием. Необходимы оценка и признание преступлений советского режима. Не восхваление и оправдание Сталина, а честный рассказ о Большом терроре, память о жертвах. Суд над КПСС. Напомню слова Арсения Рогинского: «У нас был один палач — государство. И не какое-нибудь, а вполне конкретное, наше, советское. То самое, которое мы сегодня всеми силами приукрашиваем и идеализируем. Дело не в личных качествах Сталина и его приближенных, стоявших у власти. Сама эта власть была устроена таким образом, что без террора она не могла эффективно решить почти ни одной из своих насущных задач. Государственное насилие в советский период никогда не прекращалось; просто в какие-то годы речь шла о сотнях жертв, а в какие-то — о сотнях тысяч. Эта государственная система была преступной изначально. Вот эту истину и общественному сознанию, и, конечно же, власти чрезвычайно трудно признать. Но только тогда, когда мы дадим официальную правовую оценку этим системным преступлениям, тень Сталина окончательно оставит нас в покое».
