Мнение Бориса Райтшустера
Почему в Германии считают Россию своим самым ближайшим соседом, а президента Владимира Путина спасителем западной цивилизации — в интервью OBOZREVATEL рассказал немецкий журналист Борис Райтшустер.
— Какие на самом деле отношения у Ангелы Меркель и Владимира Путина? Говорят, они друг друга недолюбливают.
— Я думаю, у них личная неприязнь, но Путин имеет определённые рычаги влияния на Меркель. Это может быть Сирия, потому что в Кремле и в Берлине прекрасно понимают, что новый поток беженцев — это жуткая проблема для Ангелы Меркель. Не забывайте, что Путин работает в организации, которая специализируется на том, чтобы влиять на людей и вынуждать их принимать выгодные ему решения. Инструментов у этой организации — куча.
— Меркель недавно заявила, что Германия может присоединиться к удару западной коалиции в Сирии, хотя раньше страна соблюдала некий нейтралитет.
— Германия проявляла нейтралитет, ведь для немцев участие в каких-либо военных действиях — очень болезненный вопрос. Почему она идет на такой шаг сейчас — сказать сложно. Может, есть давление со стороны западных партнеров или были опросы общественного мнения, которые показывали, что это надо делать. У людей есть логичный аргумент — это беженцы. Может, они считают, что участие Германии в ударе западной коалиции увеличит шансы избежать нового потока беженцев. Это и для канцлера очень важный вопрос. Любые потрясения в вопросе с беженцами — могут быть крайне опасными для нее.
— Российский социолог Игорь Эйдман говорит, что этот срок канцлера, кстати четвертый, для Меркель последний.
— Я бы хотел, чтобы это было так, но Ангела Меркель очень сильно зацепилась за власть. В своей партии она выровняла политическое поле, и меня это очень сильно пугает. Когда я слышу, что у Меркель нет альтернативы, у меня волосы дыбом встают. Она хотела бы и на 5-й срок пойти. Но сейчас для нее главное пережить местные выборы в Баварии. Если они закончатся крахом – дальнейшие дела у Меркель будут трудными.
— У себя в Facebook вы писали, что в Германии сильное российское влияние. В чем оно проявляется?
— Я насчитал 19 причин. Самая главная — это сильнейший антиамериканизм, особенно в элитах. Потом — историческая близость России и Германии тянется еще со времен Романовых и Екатерины ІІ. Помните, Бисмарк говорил, что Россия и Германия должны быть в хороших отношениях. До сих пор многие немцы не осознают, что между ними есть другие страны. В их сознании Россия и Германия — это соседи. И когда даже известные политики выступают и говорят: русским и немцам нужно решить, что делать с Украиной, то у меня это вызывает аллергическую реакцию. Выходит, что многие немцы не понимают, насколько это ужасно.
Третья причина — это сильнейшее российское лобби. До сих пор в Германии живет много КГБшников, которые работают на Москву. Есть еще хамелеонская способность Путина казаться правым и одновременно левым, чему симпатизируют местные националисты и левые, которые считают, что Путин — спаситель коммунизма. Его любят даже религиозные консерваторы, которые считают, что Путин религиозный спаситель западной цивилизации.
Вообще, многие немцы очень недовольны происходящим в Германии. Я много езжу по стране и вижу этот уровень недоверия к нашей политике и к нашим СМИ. Они не верят, что Путин и Трамп такие плохие, как о них рассказывают журналисты. И вот такая ситуация — это идеальное место для маневров Путина. Те россияне, которые занимаются Германией — все прекрасно понимают и чувствуют. Это — прекрасные специалисты, в отличие от наших специалистов по России, которые часто даже языка не знают.
Они четко улавливают нашу слабость, а так как немцы сейчас слабы, им очень легко подливать масло в огонь. Это жутко пугает. Если в послевоенной Германии немцы понимали, кто наш враг, а кто друг, и попытки влияния Москвы и Восточного Берлина тогда были безуспешны, то сейчас немцы просто не понимают, кто и как ведет эту гибридную войну.
— Вы говорите, что немцы крайне недовольны жизнью в своей стране. Украинцы этому удивятся, потому что Германия – одна из стран ЕС с высоким уровнем социальной защиты и работающими законами.
— Многие люди не в том плане недовольны, что у них бедность. Они сильно обеспокоены проблемой миграции, беженцев, преступностью. Они считают, что журналисты и политики их страхов не воспринимают. Кстати, почему у Трампа такой рейтинг? Потому что американцы считают, что элиты занимаются только вопросами меньшинств. Те же самые явления сделали сильной Марин Ле Пен и правое движение в Италии. Это очень большой системный кризис западных элит. Один известный историк об этом так отзывается, что отделение элит от остальной части населения — это почва для роста популизма и радикализма.
Вот меня недавно объявили «коричневой навозной мухой» и чуть ли не фашистом, в Facebook многие удалили меня из друзей. А я всего лишь описал историю, как мне ночью на улице женщина рассказала, что по ее ощущению стало небезопасно жить в Германии и что она ночью боится ходить по улице. Такое слышу почти в каждом городе, куда приезжаю выступать. А оказывается, когда говоришь публично то, что каждый день тебе рассказывают люди, для многих это табу и действует, как красная тряпка.
Хотя это моя работа и моя обязанность как журналиста.
Я считаю, что в демократическом обществе проблему миграции мы должны обсуждать. Если мы не станем на путь толерантности и плюрализма, взрослой и нейтральной дискуссии — это для Путина будет просто подарком, а враги нашей демократии будут только сильнее.
— Вы жили в России много лет. Сейчас, когда бываете наездами, что думаете об этой стране?
— Когда я бываю в Москве, я вижу очень большое недовольство среди людей российской властью. Многие люди, от таксиста и до рабочего, очень открыто ругаются. Это такое удивительное явление, ведь многие не боятся, что сильно радует и дает надежду.
Мне кажется, что эта пропаганда многим надоела, и россияне находятся в политической депрессии. Они глубоко уверены, что ничего не смогут изменить и ожидать какого-то большого движения населения России, как это было в Украине, я думаю, не стоит. Слишком большая пассивность у россиян.
На Западе создается впечатление, что в России живут одни путинисты. Это не так. Даже по опросам, поддержка Путина — это примерно треть населения. 60% просто в политической апатии. Мол, пусть будет, что ж поделаешь? Это значит, что они готовы в какой-то мере к переменам, хотя всегда их боятся. Значит, решает элита, а она во многом недовольна Путиным. Они же воровали миллиарды не для того, чтобы тратить их в Северной Корее. Своих детей они не хотят отправлять в Зимбабве или Иран. То есть это люди, которые полностью направлены на Запад. Жены у них в Англии, дети в Америке, виллы на Лазурном берегу во Франции, деньги в Швейцарии, недвижимость в Германии и им не нужна излишняя конфронтация. Они хотели бы тишины.
Усталость элит у России достаточно высокая, но они молчат потому, что боятся. Если кто-то первый начнет что-то делать — ему просто снимут голову или же начнут передел имущества.
Политическая система в России нестабильна, внутри она сосредоточена на одном человеке. Это немножко похоже на ГДР в последней стадии. Такое себе политическое кладбище. Правда, в России есть маленькое отличие – это сложные противовесы, конфликт между ФСУ и ФСБ, например. И Путин, как артист в цирке, должен постоянно держать равновесие. Я ему не завидую. Это как в волчьей стае, не дай бог минута слабости — шею перекусят.
Такая система может еще 5-6 лет оставаться в таком состоянии, но самая большая точка нестабильности будет в 2023-м году. Тогда опять встанет вопрос о преемнике. По логике этой системы Путину опять придется до последней минуты тянуть с объявлением этого решения, чтобы его не перехитрили.
Но он придумает что-то новое, как всегда. Он очень ловкий, очень хитрый в этом деле. Может, и снова кого-то нового вроде Медведева достать, как зайца из цилиндра. Новое шапито нам обеспечено. Только вот Западу нужно быть готовым к новому этапу нестабильности.
— Также вы бываете и в Украине. Какие перемены бросаются в глаза иностранцу?
— Я замечаю недовольство. Люди жалуются, что живут все хуже. Как показывает история, демократия демократией, но ее на хлеб не намажешь, и когда правительство не в состоянии решить основные экономические проблемы — это очень опасно. Мне очень не нравится, что олигархический строй еще в силе. С другой стороны, мне нравится, что в обществе есть сознание, что с этим нужно бороться. Украинцы избавились от рабской психологии и терпения. Это хорошо.
Но впереди у вас непростой путь, хотя в отличие от России, вы выбрали правильный вектор. Конечно, постсоветскому обществу присущи многие раковые болезни, но украинцы уже хоть поняли, что это раковая болезнь. А в России ее объявили мышечной массой и народной гордостью.
Но я не считаю, что точка невозврата в Украине пройдена. Если экономическая ситуация будет ухудшаться, то контрреволюционные силы, которые хотят возродить авторитаризм, могут набирать силу. Мне кажется, украинская власть могла бы сделать и побольше. Порошенко достиг определенных вершин, но я ожидал от него большего.
— Многие ожидали большего, поэтому многие сейчас и разочарованы. Но впереди выборы президента и никто не знает, кто их выиграет.
— И это прекрасно! Еще в 2005-м году один профессор МГУ говорила «какой ужас, какой бардак. В Украине выборы и даже непонятно, кто выиграет». Тогда меня это очень потрясло. Я в отличие от этого профессора считаю, что ваше достоинство и преимущество в том, что власть и сама не знает, перевыберут ее или нет. Поэтому она вынуждена больше стараться. С точки зрения демократии, вы многого добились.
— Но как вы сказали, ее на хлеб не намажешь.
— Да, и это беда. Я думаю, что ЕС мог бы здесь больше сделать, но с другой стороны, я понимаю их страхи о том, что их деньги могут осесть где-то на швейцарских счетах.
Еще она большая проблема, что в политических приоритетах ЕС Украина на очень низких местах. Даже в газетах это где-то 35 тема. У нас пока жареный петух не клюет… Хотя украинцев тоже не волновал бы конфликт Узбекистана и Туркменистана, например, до тех пор, пока у вас не оказались бы сотни тысяч туркменов.
