Виктор Золотов равен по воинскому званию двум могучим силовым опорам брежневского Советского Союза — председателю КГБ Юрию Андропову и министру внутренних дел Николаю Щелокову. Андропов и Щелоков были генералами армии, и Золотов — генерал армии.
Представьте себе картину: Андропов с телеэкрана вызывает на татами академика Сахарова, сидящего в ссылке в городе Горьком: хочет ему «как следует надавать по заднице, чтобы печенкой это прочувствовал». Наказать Сахарова как «оппозиционную моську», как человека, у которого нет «ни духовности, ни нравственности».
Генерал армии, руководитель одной из крупнейших силовых структур современной России, равный по статусу министру, в своем официальном заявлении говорит, что сильно желает избить оппозиционного политика. Эта речь произнесена через два дня после того, как подчиненные Золотова лупили безоружных демонстрантов в Москве и в Петербурге — били по-настоящему, так что резиновые дубинки при ударах сгибались в дугу.
Можно сколько угодно удивляться тому, какую ошибку в плане пиара совершил глава Росгвардии, ставший самым высокопоставленным чиновником страны, не только произнесшим фамилию Навального, но и признавшим его президентские амбиции.
Можно иронизировать над выходцем из КГБ и ФСО, который апеллирует к офицерским армейским традициям, но плохо понимает, что такое дуэльный кодекс.
Но главное не в этом. Главное в том, что мы могли сейчас наблюдать политическую «элиту» такой, какой она является на самом деле. У руководящих страной людей именно такой уровень интеллекта, именно такой культурный багаж, таков их настоящий язык общения («моська», «забил на всех»). И именно такой уровень злобы. Они с огромным трудом свою злобу пытаются скрыть. Получается не всегда. Но все же пытаются. Вот у Золотова сегодня не получилось сдержать себя.
Нами правит группа очень злых на нас людей. Злых не только на Навального и Ходорковского, но и на всех, кто пытается открыть рот или поднять голову. Эта злость уже иррациональна, она все дальше отдаляется от холодных схем политического расчета.
В 2006 году, когда Золотов был главой президентской Службы безопасности, он командовал задержанием оппозиционных активистов. Во время выступления президента в Кремлевском дворце, на Всемирном газетном конгрессе, активисты развернули баннер «Путин — палач Беслана» и были схвачены охранниками. По словам одного из оппозиционеров, Алексея Макарова, его допрашивал лично Золотов. Президентский охранник был зол, и, согласно Макарову, учил его «любви к Путину, приводя довольно своеобразные аргументы, в том числе конкретно физического характера». Также Золотов зачем-то пригрозил задержанному Макарову, что дверь его квартиры закидают куриными яйцами.
Можно вспомнить, как Дмитрий Песков (фактически солидаризировавшийсясейчас с заявлениями Золотова по Навальному) после столкновений на Болотной площади в 2012 году говорил, что «за раненого омоновца нужно размазать печень митингующих по асфальту». Мы это знаем со слов экс-депутата Госдумы Ильи Пономарева, но вряд ли кому-то придет в голову сомневаться в том, что Песков говорил что-то подобное. «Они испортили мне праздник, а я испорчу им жизнь», — мы тоже знаем, что это за словаи по какому поводу они произнесены.
Во главе страны стоит группа мужчин, большая часть из них считает себя «офицерами». Но что бы они ни говорили об офицерской чести и дуэлях, их культурные коды, этические и эстетические ориентиры довольно далеки от романтического образа офицеров галантных эпох. Это ядреная, ядовитая смесь сериала «Бригада» и сериала «Менты» с фильмом «Семнадцать мгновений весны» (причем больше берут не от Штирлица, а от циника Мюллера-Броневого с его ухмылочками и «никому верить нельзя, мне можно»). Плюс еще парадоксальная добавка из «Места встречи изменить нельзя», где жестокая ипостась Жеглова, подкидывающего кошельки, вступает в противоестественную симфонию с Горбатым, с бандитами из «Черной кошки», с их диалогами и монологами. Вот это культурный иконостас наших «господ офицеров», вот чем они вдохновляются. Вот где их интеллектуальный потолок, и, заодно, их «духовность и нравственность».
Нет, конечно же, это никакое не переиздание СССР. Все несколько хуже.
Озлобленность этих «офицеров» из руководства РФ приводит еще и к тому, что рамки стандартного государственного насилия (автозаки-дубинки-аресты) становятся все более тесны, не могут эту злобу утолить. «Офицеры» сами хотят разрушить (и успешно разрушают) монополию официальных институтов и официальных процедур на насилие.
И да, интересно было бы услышать, на каком языке, с какими интонациями эти «офицеры» общаются между собой в узком кругу Совета безопасности, когда журналистов кремлевского пула выставляют за дверь. Какие словечки там используют. Вполне возможно, фразы типа «оппозиционные моськи», «размазать печень», «повесить за яйца», «дать по заднице, чтобы печенкой прочувствовал» — они вполне из рабочего, повседневного обихода.
