Дмитрий Саввин: недопустимы малограмотные сравнения Путина с Царем
Вопрос, вынесенный в заголовок настоящей статьи, русским правым в последнее время приходится слышать очень часто. Особенно после того, как Алексей Навальный на одном из своих митингов зарядил кричалку «Долой Царя!» То, что такие вопросы задают студенты и старшеклассники, вполне естественно и, так сказать, не криминально. Куда печальнее то, что разницы не видят и многие «лидеры мнений» и «вожди оппозиции». Тем самым загоняя оппозиционный дискурс во все то же прокрустово ложе шестидесятничества и XX съезда КПСС, видящих в системе «отдельные недостатки и серьезные упущения», но отказывающихся признавать ее онтологическое уродство. А ведь разница, о которой идет речь, проста, и была очевидна еще эллинам, жившим более двух с половиной тысяч лет назад.
Сегодня в РФ под монархией подразумевается – причем не только большинством обывателей, но и большинством интеллигенции (хотя уместнее назвать эту публику образованщиной) – такой политический строй, где вся или почти вся власть сосредоточена в руках одного лица, и может быть им передана по наследству. В первую очередь, конечно, своим детям – хотя и не только им.
При таком подходе, однако, остается непонятным: а чем же, собственно, отличается монархия от тирании? Или от диктатуры? Опять же, в большинстве случаев мы получим ответ: монарх иногда правит «хорошо» и никого без нужды не обижает. А тиран или диктатор – это всегда жестокий правитель.
Надо заметить, что такая позиция не является особенно новой. Уже во времена поздней античности под тиранией начинают понимать именно жестокое, крайне тягостное для людей правление. Однако такая трактовка данного определения была весьма поздней. И некоторые древние тираны ей явно не соответствовали. Например, знаменитый Писистрат, ставший во главе Афин в VI веке до Р.Х., был весьма успешным и гуманным правителем. Настолько, что его эпоху даже сравнивали с золотым веком. Однако ни Писистрат, ни некоторые другие умелые и сравнительно милосердные лидеры из числа древнегреческих тиранов от этого не перестали быть тиранами. И ни древнегреческая, ни последующая античная традиция никогда не ставила знак равенства между ними и царями – басилеями, при том, что случаи передачи тиранической власти по наследству были делом довольно частым.
В чем же тогда заключалось различие? Ранее на «Харбине» мы уже говорили о том, что институт монархии не является какой-то «вещью в себе», которая существует вне остальных социальных и политических институтов. В действительности, монархия – это всего лишь частный случай наследования политических и имущественных прав. Отличающийся от всех остальных лишь тем, что монархи наследуют их в несколько большем объеме, чем все остальные.
Ключевое слово здесь – Право. Монарх – это тот, кто получает свою власть по праву, в традиционном обществе почти всегда имеющему трансцендентное (религиозное) происхождение. В то время как тиран – это тот, кто захватил власть незаконно, в большинстве случаев – используя насилие.
Именно по этому критерию в Древней Греции четко и однозначно отличали царей от тиранов. И первые, и вторые могли быть хорошими или скверными политиками, милосердными или жестокими к своим подданным. Но цари-басилеи царствовали по праву, а тираны – беззаконно.
И корреляция между незаконным и насильственным присвоением власти и последующим жестоким правлением вовсе неслучайна. Легитимность правителя сама по себе являлась для него защитой и мощнейшим инструментом влияния на граждан. В то время как нелегитимность тирана работала ровно наоборот, и для удержания власти требовался более-менее систематический террор или поддержка извне (как в случае с греческими полисами в Малой Азии, где тирании покровительствовали персы). Если яркий и талантливый лидер в таком положении еще мог обойтись без репрессий, то всем прочим неизбежно приходилось прибегать к этому средству. Именно по этой причине древняя тирания запомнилась человечеству дамокловыми мечами и медными быками, а вовсе не золотым веком Писистрата.
Что же касается диктатуры, то изначально она была республиканским институтом – экстраординарной магистратурой в Древнем Риме. Диктатору вручалась вся полнота власти, но лишь на определенный срок и для решения каких-то чрезвычайных проблем.
И в этом заключается принципиальное отличие института диктатуры от тирании. В отличии от последней, он также имеет твердое легитимное основание, а именно – делегирование полномочий одному лицу демократической властью. Строго говоря, ныне существующие в законодательстве почти всех демократий военное и чрезвычайное положение, а также режим федеральной интервенции и т.п. – суть несколько измененные и смягченные формы этого института. При монархическом правлении делегирование полномочий (де-факто или даже де-юре) осуществляет монарх.
Очевидно, что путинское правление – это классическая тирания. Власть получена незаконно и удерживается насильно. Это очевидные факты и очевиднейший ответ на вопрос, «чем он вам не царь». Однако ни очи обывателей неосоветской РФ, ни даже очи как бы оппозиционной интеллигенции этот ответ в упор не видят.
Причина же заключается в том, что у подсоветского населения десятилетия коммунизма и неосоветского режима почти совершенно руинировали правовое сознание. Большевизм изначально строился на отрицании идеи права, причем теория постоянно подкреплялась практикой. «Национализации», продразверстки, раскулачивание, расказачивание и иные формы грабежа, политический террор и ликвидация института частной собственности, ретроактивные «нормы» и многое, многое другое… К том же и элементарно выжить в 20-30-е гг. в СССР, соблюдая все советские законы, было почти невозможно. Да и в последующие годы это оставалось крайне малореальным. Советский человек существовал в мире, где все знали, что официально прописанные в Конституции права и свободы – «это так, для митинга». А на деле у него нет и половины этих прав и свобод, а силу имеет не «основной закон», а низовые инструкции. Что приворовывать на заводе и на службе – норма, что для нормальной жизни нужен «блат», что, одним словом, жить можно «по уставу или по-человечески». Причем последнее, безусловно, гораздо предпочтительнее. Советское государство, изначально нелегитимное, по факту провозгласило, что его право заключается в силе (вспомним знаменитое «караул устал»). И эту истину, запечатленную во всех официальных анналах, каждый подсоветский обитатель ежедневно познавал на своей шкуре.
По этой-то причине нынешние жители РФ считают закон «бумажкой», не понимают силы права и не верят в нее. И в этом, к слову, состоит их очень серьезное отличие (а вернее, наследственный порок) не только от других европейских народов или американцев, но и от старых русских эмигрантов.
Следует понимать, что реанимация и развитие правового сознания у русского народа является одним из ключевых элементов декоммунизации и построения эффективного и современного национального государства. Без этого сохранится питательная почва для неосоветской системы, что, в свою очередь, сделает весьма вероятным ее возрождение на новом историческом витке.
И потому-то и недопустимы малограмотные сравнения Путина с Царем. Ибо такие «сравниватели» выбрасывают на помойку чрезвычайно важные юридические критерии и идейно-мировоззренческие различия. Исчезает понимание онтологических свойств и пороков путинской системы, а равно и ее генезиса. Фактически, система как таковая вообще пропадает из поля зрения (ведь все равно «никакой разницы»). А из этого с неизбежностью вытекает следующий шаг: борьба не против системы, а против ее «отдельных недостатков». Точно также, как в шестидесятые годы иные диссиденты хотели бороться «за истинный социализм» и против «искажений марксизма-ленинизма» — сейчас, соответственно, это борьба за неискаженный ельцинизм или около того.
Но это – путь в трясину. От которого стоит держаться как можно дальше, даже и тем, кто монархических взглядов не исповедует.
