Александр Скобов: Главный критерий прогресса - повышение ограничительной планки на допускаемое обществом насилие
Слухи о том, что с переходом к постиндустриальной социальной структуре и экономике (экономике знаний, экономике человеческого фактора и это всё) окончательно исчезают эксплуатация человека человеком и борьба классов, изначально были сильно преувеличены. Пока сохраняется разделение на тех, кто производит своим трудом прибавочный продукт, и тех, кто принимает решения о его использовании, социальные низы будут уступать часть продуктов своего труда «элите» на развитие. На развитие в кавычках и без кавычек. Но в любом случае борьба по поводу определения доли уступаемого продукта и форм, в которых эта уступка будет осуществляться, неизбежна. Как и по поводу влияния на принятие решений об использовании уступленной доли.
Сегодня праволиберальные экономические доктрины фактически свелись к обоснованию необходимости увеличения этой уступаемой доли ради ускорения развития. Это и называется «непопулярные меры ради модернизации». Поскольку модернизироваться можно бесконечно, непопулярные меры тоже оказываются востребованы постоянно. Правда, как любит повторять Андрей Андреевич Пионтковский, эти «непопулярные меры» всегда бывают исключительно популярны среди «лучших людей города». Или «сливок нации».
С этой точки зрения теоретический тезис товарища Сталина об обострении классовой борьбы по мере продвижения к «социализму» (как он понимал «социализм») был абсолютно верным. Классовая борьба обострялась, поскольку правящая номенклатура стремилась запредельно взвинтить степень эксплуатации трудящихся масс, решая таким образом задачу форсированного создания современной военной машины. И выражалось это обострение классовой борьбы в усилении репрессивной составляющей политики правящей номенклатуры.
Вот только при рыночной экономике тут возникает одна неприятность. Непомерное увеличение доли накопления в национальной экономики создает проблемы с объемом внутреннего рынка, с платежноспособным спросом, порождает переизбыток капитала и перепроизводство экономических благ. Что остается первопричиной всех «рецессий», несмотря на все усилия либеральных экономистов доказать обратное.
Все сливки всех наций всегда надеялись успешно решить эти проблемы за счет экспорта избытков как экономических благ (товаров и услуг), так и капиталов. Но чтобы сбрасывать эти избытки на выгодных для себя условиях, надо иметь свою сферу имперского влияния. Или контроля. Или диктата. Надо иметь менее развитую периферию. Вот тут и начинаешь лучше понимать всю глубину мыслей даже не однофамильца Чубайса о «либеральной империи».
Можно, правда, сбрасывать избытки и на невыгодных условиях. Лишь бы сбросить. Но для этого надо вписаться в качестве периферии в какую-нибудь более развитую империю. А ведь еще надо, чтобы согласились взять. За такое «место под солнцем» сейчас тоже конкуренция. Тут уж каждый за себя.
И тут становится понятнее, почему многие правые либералы более чем спокойно относятся к усилиям Трампа по разрушению коллективных международных институтов (Путин им в этой роли не нравился!) А ведь все эти институты и придуманы для того, чтобы ограничить действие принципа «каждый за себя», чтобы увести мир как можно дальше от «закона джунглей».
Современные международные институты – это не только всевозможные системы коллективной безопасности, призванные сдерживать потенциального агрессора. Это еще и международные финансовые институты и учреждения. Мне приходилось сталкиваться с тем, что правые либералы совершенно без восторга относятся к идее расширения контрольных функций таких институтов и учреждений. К идее большей международной финансовой прозрачности. Это, мол, сделает бизнес совершенно беззащитным перед коррумпированными авторитарными режимами. Негде будет прятаться от их опричников.
Ладно, пора поговорить об опричниках. Как то я обсуждал с одним сторонником либертарианских идей (имени называть не буду) Джину Хаспел. Ну, начальник все-таки. Я с самого начала выражал крайнее неудовольствие ее назначением. Из-за той истории с пытками в тайных таиландских тюрьмах. И услышал в ответ: «Но ведь она не будет использовать пытки для того, чтобы отжать в свою личную пользу чей-то бизнес!» Ну да. Все верно. Собственно, только этим Путин и хуже Трампа.
Я всегда считал главным критерием прогресса повышение ограничительной планки на допускаемое обществом насилие. И в конечном итоге, сегодня главный водораздел между левыми и правыми проходит именно по этому вопросу, а не по какому-то другому. Правые готовы понижать планку выработанных цивилизацией ограничений на насилие. Возврат к миру «закона джунглей» для них предпочтительнее развития леволиберального глобального проекта. Ну да, обострение классовой борьбы чревато повышением уровня насилия.
P.S. Против утверждения Джины Хаспел из республиканцев в Сенате выступил, кажется, один Маккейн. Несмотря на свою репутацию жесткого правого консерватора. Брутального ястреба. Одно могу сказать: какой матерый человечище!
