Игорь Чубайс: за стенами Кремля продолжала свою трудную жизнь настоящая, реальная и совершенно другая Россия
Только что выключил телевизор… Если одним словом – абсолютно неживая, совершенно формализованная церемония.
Проезд. Если прежде, в 2012-ом, ни одного праздно гуляющего человека не было по маршруту проезда президентского картежа, то теперь ни одного свободно передвигающегося человека не осталось даже во дворе Кремля…
Проход и гимн. Президент входит в БКД, сотни официальных гостей сдержанно хлопают. Ни эмоций, ни попыток пожать руку старому-новому руководителю, ни его попыток переброситься приветствием с приглашенными. Полное одиночество властителя. Путин поднимается на подиум и слушает как все поют ему гимн. Сам президент молча смотрит в зал. Среди гостей выделяются мужчины со строгими лицами, которые внимательно наблюдают за поющими. (Вспомнилось, как наказали плохих «плакальщиков» на похоронах Ким Чен Ира).
Речь. Инаугурационная речь состояла из самых общих рассуждений и не содержала никакой конкретики. О приоритетах на ближайшие годы – ни слова. Куда идем – тайна. Точно такой же текст мог быть произнесен и 10 и 20 лет тому назад. Собственно, и комментировать почти нечего. Разве что признание – нам нужен прорыв во всех сферах – означал констатацию – мы во всех сферах отстали и провалились. А заверение – Россия всегда возрождалась как птица-феникс – показывало – по Руси прошел новый Мамай. Сделано это составителем речей специально или случайно – не знаю…
За дверями БКЦ. Выйдя, в одиночестве, не считая охранника, из Большого дворца к кремлевскому полку, президент поздравил формирование с его 82-летием. Причем здесь инаугурация – осталось неясно…
Легкий намек на что-то чуть живое подала трехминутная встреча с молодыми волонтерами (СМИ писали, что они, нарушая закон, работали на бюджетные деньги). Но здесь во время прямой трансляции операторы заботливо приглушали звук, как только начинал говорить кто-то из молодых участников избирательной компании.
Осторожно-тревожное настроение гостей БКЦ удивительно синхронно и явно – несознательно – повторяли голоса и тональность телеведущих.
А за стенами Кремля продолжала свою трудную жизнь настоящая, реальная и совершенно другая Россия.
