Химические санкции и дорога в рай

Как итоги выборов в Конгресс США скажутся на политике в отношении Кремля, готов ли Путин на новую военную авантюру, станут ли санкции «драконовскими» и что будет с ядерным офшором? Политолог Андрей Пионтковский побеседовал с корреспондентом Каспаров.Ru о главных событиях прошедших недель.

— В Соединенных Штатах прошли выборы в Конгресс. В Сенате республиканцы сохранили большинство, в Палате представителей, как Вы и предполагали, большинство у демократов. Новый временный спикер Конгресса Нэнси Пелози уже рассказала о программе по «борьбе» с Трампом. Как результаты выборов в Конгресс скажутся на судьбе нынешнего президента США?

— Прошло уже 10 дней, первые впечатления уже устоялись. И преобладающее настроение в Вашингтоне таково: Трампу предстоят очень тяжелые времена. Большинство в Палате представителей означает, что все комитеты будут возглавлять демократы, и они смогут открывать любые расследования. Как по кругу вопросов, связанных с избирательной кампанией 2016 года и возможным влиянием российских властей, так и вообще по любым финансовым делам Трампа и его семьи. Более того, они это будут делать беспощадно. Таковы законы политической борьбы в Вашингтоне.

Но есть и то, чем Трамп может несколько утешить себя по итогам этих выборов. И это не один или два новых голоса в Сенате, а то, что ему, в общем, удалось удержать контроль над республиканской партией. Самым опасным для него могла бы стать потеря лояльности с ее стороны, выступление самой республиканской партии против него. Это уже был бы прямой путь к импичменту. Именно так в свое время произошло с Ричардом Никсоном, который, потеряв поддержку ведущих республиканцев, подал в отставку.

Но на прошедших выборах в Сенат республиканцев протащил Трамп. Свои места выиграли те его однопартийцы, которых он отчаянно лоббировал своим участием в предвыборных митингах. Для Республиканской партии это маленький тактический плюс, но, как мне кажется, стратегический проигрыш. И причина в том, что она слишком крепко связала себя с Трампом. Меня как наблюдателя американской политической жизни это расстраивает, потому, что в политическом спектре Соединенных Штатов я всегда сочувствовал скорее республиканцам, нежели демократам. И в продвижении демократов в Палате представителей есть, на мой взгляд, и отрицательные стороны. Там сейчас стало преобладать крайне левое крыло этой партии. Но это, в конце концов, их американские дела.

— Как результаты выборов в Конгресс отразятся на политике США в отношении России?

— Я бы сказал, на отношении США к России и к Украине, поскольку эти две темы неразрывно связаны. Центральный вопрос в отношениях России и США сейчас — это российская агрессия против Украины. Тут все определенно и никаких изменений не предвидится: американский политический класс очень жестко консолидирован по отношению к Путину и принял решение о максимально возможной политической защите Украины. И выборы здесь ничего не изменили. Давайте вспомним, с каким перевесом был принят знаменитый закон о санкциях от 2 августа прошлого года, который сейчас постепенно реализуется. Голосование в Палате представителей и Сенате было тогда почти единогласным, и тогда даже шутили, что Кремлю удалось добиться невозможного: создать однопартийную систему в Соединенных Штатах. И она сложилась, но только по одному вопросу — отношению к путинскому режиму.

Кстати, есть особо приятная новость относительно Палаты представителей: единственный поклонник Путина — Дана Рорабахер, на котором печати негде ставить — проиграл выборы. И сейчас, когда его выставили из Конгресса, начнутся расследования его финансовой деятельности и всплывет масса каналов, по которым Москва его подкармливала.

— Насколько теперь вероятен импичмент Трампа?

— Если бы республиканцы потеряли Сенат, он был бы обеспечен. Соратники Трампа по партии сделали бы вывод, что от него нужно избавляться немедленно как от балласта. Но этого не произошло. И сейчас настроения в республиканской партии такие: «Плох Трамп или нет, но нам придется за него держаться». Кроме того, его президентство принесло им много положительного. Например, назначены два новых судьи-консерватора. Так что уход Трампа до 2020 года сейчас возможен, только если в результате работы комиссии Мюллера, вывалятся какие-то особенно неприятные факты. Однако оставшиеся два года Трамп проведет в атмосфере постоянных расследований и атак прессы.

— США готовят второй пакет санкций. Есть ли у Трампа еще какие-то рычаги для его смягчения?

— В соответствии с законом, принятым Конгрессом США еще в 1992 году, со дня на день должен появиться второй этап так называемых «химических санкций». Президент США — это достаточно влиятельный чиновник, но не более того. Свои возможности тормозить исполнение законов у него, безусловно, есть, но они довольно ограниченные. Тем более что большинство членов Кабинета, его ключевые фигуры — государственный секретарь Майк Помпео, министр обороны Джеймс Мэттис, относятся к путинскому режиму так же определенно, как и Конгресс. Так что я не думаю, что Трамп пойдет на какие-то откровенно пропутинские действия. Напомню, с 3 января, когда соберется Палата Представителей, начнется масса новых расследований, скоро подоспеет доклад Мюллера. В этой обстановке пытаться как-то слишком явно и активно тормозить санкционное законодательство Трамп не решится.

— Помощник госсекретаря по вопросам международной безопасности Кристофер Форд пообещал, что новый пакет санкций будет «драконовским». Этого действительно стоит ожидать?

— Вопрос в том, что текст этого «химического закона» размыт. Возможный диапазон санкций достаточно широк. Например, понижение уровня дипломатических отношение: речь может идти о закрытии какого-то консульства, а может и о разрыве дипломатических отношений. Или ограничение финансовой деятельности российских компаний: теоретически может дойти и до отключения от системы Swift. Мне кажется, степень жесткости нового пакета санкций будет где-то в середине этой шкалы. Пока не будет ни разрыва дипломатических отношений, ни отключения от Swift’а, но меры будут достаточно серьезными.

Кроме того, есть же и другие инициативы. В частности, в Конгрессе рассматривается законопроект об объявлении России государством, спонсирующим терроризм. Я думаю, новое большинство в Палате представителей только ускорит его рассмотрение. 16 ноября в Атлантическом совете прошла презентация доклада Форума свободной России о «списке Путина» — рекомендаций о введении санкций в отношении ведущих персон путинского режима.

— Насколько вероятно, что Владимир Путин в накаляющейся ситуации решится на новую военную авантюру?

— Ему будет очень трудно это сделать по двум причинам. Во-первых, все санкции, которые мы обсуждали — это не только наказание за совершенные Путиным преступления, они носят еще и предупредительный характер.

Давайте немножко пофантазируем. Я даже не говорю о зеленых человечках в Прибалтике, представим себе активизацию Путина в Украине, попытку присоединить Мариуполь, Славянск и Краматорск «политическим путем», как выразился на днях некий Пушилин, т,е. расширить зону Лугандонии. В ответ США тут же включат рубильник на полную мощность по тому же «химическому закону». Будет и отключение Swift’а, и отзыв посла. Путин это прекрасно понимает. Но самое главное даже не это, самое важное внутриполитические изменения в России.

Массовые настроения существенно поменялись. Как отмечают социологи, большинство опросов и фокус-групп говорят о росте глубокого разочарования в политике Кремля. Не вполне точно было бы говорить о росте протестных настроений, но это разочарование становится массовым, оно захватывает и прежних сторонников Путина. Большинство людей начинают понимать три истины. Первую наиболее кратко можно сформулировать как «Путин — вор». И в этой фразе Путин понимается не просто как физическая персона (хотя он, безусловно, самый крупный вор), а как вся эта система власти. Вторая — отсутствие экономических перспектив и, как следствие этого третье — ухудшение социального положения основных групп населения, закупорка всех социальных лифтов для молодежи, отсутствие каких-либо перспектив.

Казалось бы, в такой ситуации, если смотреть на нее глазами Путина, хорошо бы было встряхнуть общество какой-нибудь маленькой победоносной войной. В 2014 году настроения тоже были не самыми радужными, но «Крымнаш» задел сердца многих наших соотечественников. Однако вполне определенный ответ на вопрос о перспективах проведения каких-либо военных авантюр дают те же массовые опросы: еще раз подобное зомбирование общества не пройдет. Данные вполне лояльного властям «Левада-центра» свидетельствуют о том, что люди перекормлены истеричной антизападной воинственной пропагандой. Большинство выступает за улучшение отношений с Западом.

Поэтому Путин может решиться на какую-то военную авантюру только в состоянии крайнего отчаяния. И я думаю, что и внутри его окружения к такой перспективе относятся тоже скептически. Если же собравшийся в рай вождь Русского мира все-таки на нее решится, она провалится в силу той консолидации военно-политического истеблишмента США, о которой я говорил. Ставка Москвы на Трампа оказалась ошибочной. В случае победы Клинтонши произошла бы какая-то очередная перезагрузочка, и давление на Кремль было бы гораздо меньшим. Ведь его импульс задают сегодня демократы, и их антипутинская ожесточенность во многом конъюнктурна: она, прежде всего, антитрамповская, просто позиция по НАТО Трампа — одно из самых уязвимых его мест, и в него они и бьют. Мы же помним, что политика Обамы была достаточно соглашательской — «Передай Владимиру, что во второй срок я буду более гибким». А сегодня те же люди самые яростные критики Путина.

— На днях Ангела Меркель заявила, что на фоне возможного выхода США из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности поддерживает идею Эммануэля Макрона о создании единой европейской армии. И нужна она, в том числе, чтобы обезопасить Европу от России. Европе по-прежнему опасаются, что Путин решится на новую аннексию?

— Заявление Макрона было достаточно забавным. Он сказал, что европейская армия нужна для того, чтобы защитить Европу от Китая, России и США. И причина этих слов, конечно, в том ужасе, с которым Европа встретила отношение Трампа к НАТО и, прежде всего, к 5-ой статье Устава Североатлантического Альянса, посвященной принципу коллективной безопасности. Собственно, на этом «пятом пункте» и держится мир в Европе. И все усилия гибридной войны Путина против Запада направлены на то, чтобы подорвать уверенность европейцев в ней. Чтобы запугать их он бесконечно повторяет, что в случае военного столкновения с НАТО (т.е. отпора зеленым человечкам в Прибалтике) он будет готов применить ядерное оружие.

Знаменитый вопрос Гитлера, обращенный к Западу: «Готовы ли Вы умереть за Данциг?», — теперь превратился в постоянно повторяемый всей путинской пропагандой вопрос: «Готовы ли Вы умереть за Нарву?» И началось это еще до всякого Трампа в 2014 году. Представляете, каким неожиданным подарком для Москвы явился некий спекулянт недвижимостью и шоумен, принявший участие в президентской избирательной кампании в США, который вдруг начал повторять те же тезисы? Сначала в рассуждениях о том, готовы ли США сражаться за Эстонию, которая является «пригородом Санкт-Петербурга», затем в замечаниях о каких-то «агрессивных черногорцах», вступивших в НАТО, и готовых втянуть всех в Третью мировую войну. То есть всей своей риторикой Трамп демонстрирует, что ему крайне неприятно НАТО как организация и 5-я статья его Устава. В частности, потому что, когда речь идет о коллективной безопасности, имеются в виду, конечно, прежде всего, Соединенные Штаты. Кто еще из членов НАТО может защитить Эстонию от российской агрессии? Черногория?

Дело не в том, зависим ли Трамп каким-либо образом от Москвы. Все намного хуже: его отношение к НАТО вполне искреннее и самостоятельное. Так он видит роль США в мировой политике. Это гораздо большая находка для Кремля, чем любой агент, потому что как исключительно полезный Москве идиот он действует в соответствии со своими собственными убеждениями. Несмотря на огромное давление всего его кабинета, вице-президента, министра обороны, госсекретаря из Трампа так ни разу и не выдавили фразы о приверженности принципу коллективной обороны. И это, конечно, вызвало вопрос о безопасности европейских стран.

— Какие способы защититься в такой ситуации реальны, а какие не слишком?

— Я думаю, что вся эта риторика о европейской армии — вещь абсолютно нереальная. А слова об угрозах США и Китая — это только вежливая форма, позволяющая уйти от прямого указания на реальную обнажившуюся проблему: Трамп не расположен защищать европейские страны от потенциальной российской агрессии.

Дело ведь дошло до того, что в Германии стали серьезно обсуждать возможность обретения ядерного оружия. И даже рассматривается вариант объединенного ядерного потенциала сил Франции и Англии, который Германия готова была бы финансировать. Все это, как и разговоры о европейской армии — отражение возникшей паники: впервые за время существования НАТО, Европа осталась без американского зонта безопасности. И, конечно, ясно, что речь идет не о Китае и США, а о возможной российской агрессии.

Это плохая новость.

А хорошая в том, что действие рождает противодействие. И практически весь американский военно-политический истеблишмент консолидировался на проатлантической позиции. Два года в Белом доме находится человек, о котором Москва могла только мечтать, но фактическая готовность США противостоять российской агрессии в Европе выше, чем два года назад. Сделан целый ряд военных шагов: на территории Польши и Прибалтийских стран постоянно находятся войска НАТО, усиливается вооружение на случай конвенционального конфликта, ведется авиапатрулирование. Так что на вопрос: «Готовы ли вы умереть за Нарву», — Запад (оставим за скобками Трампа) достаточно определенно отвечает — «Мы будем сражаться в случае вашей агрессии, и своим ядерным шантажом вы нас не напугаете».

Такое вот единство противоположностей. Думаю, оно разрешится только с уходом Трампа из Белого дома.

— Кремль, видимо, не намерен останавливать и опосредованный шантаж через Северную Корею. New York Times и Wall Street Journal 12 ноября опубликовали статьи, основанные на данных космической разведки США. Из них следует, что КНДР за последнее время подготовила 15 секретных пусковых баз для своих ракет.

— Путинский ядерный офшор, естественно, никуда не делся, и эта ситуация будет сейчас только нагнетаться. Условный «успех» Трампа на северокорейском направлении (все-таки не было ни новых испытаний, ни новых запусков, какую-то площадку северокорейцы «разрыхлили») был достигнут исключительно благодаря участию Китая. Китайцы обладают очень большими рычагами влияния на режим КНДР, и они не заинтересованы в обладании Северной Кореей ядерным оружием по целому ряду причин. Самая простая из них: если КНДР станет признанной ядерной державой, через два месяца ядерной державой станет Япония, у которой никаких технологических препятствий к этому нет. И поэтому Пекин Трампу очень помог. В тот период у Трампа налаживались партнерские отношения с Председателем Си, но после того, как американский президент развернул жесткую торговую войну против Китая ( во многом обоснованную), уже трудно рассчитывать на активное содействие китайцев на корейском направлении.

Но все еще может повернуться в обратную сторону. Сейчас начинаются переговоры Китая и США по торговым вопросам. Если они найдут какое-то решение, то в качестве побочного эффекта Пекин, возможно, вернется к варианту серьезного давления на Ким Чен Ына.