Александр Скобов: При тоталитаризме система образования — институт принуждения к лояльности
Звонил старый товарищ по школе. Хотя он в школе тоже уже давно не работает, но готовить выпускников к ЕГЭ по истории продолжает. А сегодня оно как раз и было. Так вот, одно из заданий: докажите тремя аргументами, что в 30-е годы Великобритания проводила агрессивную внешнюю политику, а СССР – миролюбивую.
Я сейчас даже не про бредовость самого утверждения. Я про то, что до недавнего времени подобные задания по проблемным вопросам формулировались так: приведите аргументы за и против. Проехали. Теперь никаких аргументов против. Только «линия партии». Екатерине Шульман пламенный привет. Даже уехав за границу после нападения нацистской России на Украину, она продолжала утверждать в духе своей концепции «гибридного режима», что системы идеологической обработки на уровне образовательных учреждений в РФ до сих пор нет.
Будем и дальше отказываться видеть перерождение авторитарного режима в тоталитарный? В тоталитарном обществе система образования является очень важным институтом принуждения к лояльности. Причем не только в форме индоктринации. Индоктринации поддаются далеко не все. Есть даже точка зрения, что и не большинство. Даже в периоды максимальной идеологической экзальтации классических тоталитарных режимов середины XX века.
Не менее важная, чем индоктринация, форма принуждения к лояльности – охолуивание, приучение к конформистскому двоемыслию. А этим система образования путинской России пропитана от покрышки до дна уже давно. Причем сдалась без сопротивления при минимальном прессинге. Вот это куда более важный признак тоталитарного общества, чем наличие классической «руководящей и направляющей партии».
Классические тоталитарные режимы в своем начале имели бурный период, когда они опирались в значительной степени на инициативу своего экзальтированного низового актива (штурмовиков, хунвейбинов и т.д.). Но в итоге все быстро приходили к забюрократизированной рутине. Многих сбивает с толку, что путинский режим не имел такого «начального периода». Но к результатам-то он пришел ровно к таким же – к освобождению общества от «химеры совести».
Когда государственная пропаганда внушает (в том числе и через систему образования), что твое государство всегда и во всем право, формально она вроде как основывается на неких моральных категориях. На самом деле она эти категории просто упраздняет. Твое государство право просто потому, что оно твое. А значит, ему все можно. И тебе все можно, если, конечно, ты выступаешь в интересах и от имени своего государства. Можно обмануть, ограбить, изнасиловать, убить.
Для обоснования этой нехитрой мысли прежние тоталитарные режимы придумывали сложные идеологические конструкции разной степени целостности и систематизарованности. Эти конструкции призваны были перевесить мораль и совесть, которые в ту эпоху все же котировались. Путинизм – нацизм эпохи постмодерна. Он обошелся без таких интеллектуальных изысков.
