1 октября у нескольких оппозиционных активистов, журналистов и правозащитников в Нижнем Новгороде прошли обыски рамках уголовного дела о сотрудничестве с так называемой «нежелательной организацией», под которой силовики имели в виду основанную Михаилом Ходорковскиморганизацию «Открытая Россия».
Жертвами рейда стали журналистка и главный редактор самого известного независимого издания региона «Koza.Press» Ирина Славина, заместитель председателя нижегородского регионального отделения партии «Яблоко» Алексей Садомовский, бывший координатор штаба Алексея Навального в Нижнем Новгороде Дмитрий Силивончик, действующий координатор нижегородского штаба Алексея Навального Роман Трегубов и другие. Вскоре после обысков Ирина Славинанаписала на своей странице в Фейсбуке: «Если бы они так и не явились ко мне, значит, все это время я… [ерундой] какой-то занималась. Ведь так? Теперь понимаю, что все было не зря. Всем огромное спасибо за ту поддержку, которую вы оказываете мне. Ваша капитанская дочка».
На следующий день Ирина облила себя бензином и подожгла напротив здания МВД. Пламя мгновенно охватило женщину. Спасти ее не удалось. Последним постом, который написала журналистка перед смертью, стала фраза: «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию». Нам удалось поговорить с Дмитрием Силивончиком о том, с чем было связано преследование оппозиционеров, в каких условиях работали активисты, и что могло подтолкнуть Ирину Славину к самоубийству.
Защитники фальсификаций
Дмитрий уверяет: ни один из тех, кто стал жертвами обыска, не имеет отношение к «Открытой России» Ходорковского.
«Эта организация уже несколько лет не действует в нашем городе. К слову, обыски прошли у людей очень разных взглядов: как либеральных активистов, так и людей коммунистических взглядов. Складывается впечатление, что операция тщательно готовилась заранее, и ее целью было запугать всех, кто занимает хоть сколько-нибудь активную позицию», – предполагает Дмитрий.
По его мнению, поводом к преследованию могли стать тренинги для наблюдателей на выборах, проводимые движением «Голос» в первой половине сентября, перед «Единым днем голосования». Помещение для встреч предоставил местный предприниматель Михаил Иосилевич, однако следствие заявило, что организаторами лекций являются активисты «Открытой России». Затем, уже во время выборов, активисты действительно заметили ряд нарушений, в первую очередь – при проведении досрочного голосования. Об этом писала в своей статье и Ирина Славина. «Известны случаи, когда кто-то проголосовал за граждан досрочно, когда те явились в единый день голосования. Кроме того, на участках подменяли бюллетени досрочно проголосовавших и списки», – отмечала журналист. Информацию о фальсификациях подтверждает и Дмитрий Силивончик.
По его словам, силовики отреагировали на тренинги очень нервно. Один из семинаров был сорван полицией, явившейся в помещение во время встречи под надуманным предлогом. Во время второго тренинга полицейским не удалось проникнуть в здание, и они организовали оцепление снаружи. Одного из участников встречи, пытавшегося после тренинга пройти домой, задержали под предлогом «попытки прорыва оцепления». Правда, суд в его действиях состава преступления не нашел. Однако было очевидно, что нижегородские правоохранители усмотрели в попытках отследить фальсификации на выборах особую угрозу.
Ярлык «врагов народа»
Нижегородские оппозиционеры отмечают: нынешняя волна обысков стала, пожалуй, самой масштабной за последние годы.
«Год назад у многих, в том числе и у меня, проходили обыски в рамкам развернувшейся на всю Россию кампании против Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Алексея Навального. Тогда мне присвоили статус свидетеля. Что касается нового уголовного дела, сотрудник центра «Э», который руководил обыском, даже не сообщил мне мой процессуальный статус, сказав, что следователь сообщит его мне, когда вызовет на допрос», – сообщил Дмитрий.
Тем не менее, травля оппозиционных активистов и журналистов, пусть и в меньшем масштабе, продолжалась все последние годы.
«Против нас регулярно выходили клеветнические статьи в местных СМИ и в Телеграм-каналах, специально созданных для поливания грязью оппозиции. Притом, если СМИ еще выдерживали хоть какие-то рамки приличий, то анонимные Телеграм-каналы себя уже не сдерживали. Людям внушалось, что мы работаем на Ходорковского и являемся «иностранными агентами», которые ведут «подрывную работу» в России. Словом, из нас целенаправленно создавали образ врагов», – рассказывает Дмитрий Силивончик.
Под эту волну травли попала и Ирина Славина. Около ее дома разбрасывали оскорбительные листовки, неизвестные прокалывали колеса ее машины, а кроме этого, журналистке регулярно выписывали существенные административные штрафы за статьи или даже репосты в соцсетях. По словам знакомых Славиной, финансовое бремя ведения собственного СМИ в условиях постоянного давления и необходимости выплачивать штрафы в десятки тысяч рублей давалось ей тяжело, но еще тяжелее было видеть тщетность своих усилий что-то изменить.
Пассивное недовольство
По словам Дмитрия Силивончика, городские обыватели не слишком верили распространяемой клевете, особенно когда активисты занимались решением проблем, находивших отклик у большинства горожан. Одной из таких проблем, к примеру, стали «работы по благоустройству» нижегородского парка «Швейцария», во время которых, как утверждают экологи, возникла реальная угроза повреждения корней и гибели деревьев. Защищая любимое место отдыха, жители выстраивались в «живые цепи» вокруг парка. Участие в этих цепях принимала и Ирина Славина.
«Я не знал ее близко, хотя мы, будучи коллегами-журналистами, поддерживали деловые контакты. Но со стороны я никогда не замечал у Ирины каких-то признаков депрессии. Она всегда выглядела сильной, активной, деятельной, целеустремленной», – вспоминает Дмитрий. – «Я помню, как фирма-застройщик, проводящая работы по «благоустройству» парка «Швейцария», организовала пресс-конференцию. Ирина задавала спикеру очень смелые и грамотные вопросы – именно те, ответы на которые жаждали услышать горожане. Она держалась смело и профессионально, выгодно отличаясь от большинства других журналистов».
Люди, близко знавшие Ирину, также подчеркивают, что она мужественно справлялась с трудностями, хотя иногда, в моменты откровенных разговоров, обнажала перед друзьями глубину своей боли, в первую очередь – боли за других. В ее поступке многие видят трагическую смесь отчаяния и желания «достучаться» до людей, пытаясь придать какой-то смысл даже своей боли и усталости. Пока трудно судить, сможет ли эта страшная жертва пробудить ее земляков.
«В российском обществе растет нервозность и недовольство, а доверие властям, напротив, падает. Однако это общество очень разрознено, и представляет собой отдельные «кластеры», состоящие из очень разных людей. Либеральным лидерам большинство обывателей не доверяет, но ситуативно эти люди могут объединиться ради решения какой-то проблемы, которая имеет значение для всех. Власти же в последнее время совершают столько ошибок, что дают людям все больше поводов для недовольства. Рано или поздно оно переполнит критическую массу», – считает Дмитрий Силивончик.
Ксения Кириллова
Англоязычный оригинал статьи доступен на сайте Byline Times
