В Советском Союзе в самые мрачные сталинские времена советская пропаганда называла социологию буржуазной лженаукой и продажной девкой империализма. Наблюдая за работой сегодняшних российских социологических служб, можно подумать, что ошибались советские пропагандисты только в отношении слова «империализм».
В понедельник 9 декабря «Фонд Общественное Мнение» (ФОМ) опубликовал результаты своего социологического исследования об отношении россиян к Конституции.
Оказывается, в 2013 году за изменение Конституции высказывались 44% россиян, а сегодня – 68%.
Общественное мнение об «общественном мнении»
К цифрам этим надо относиться, мягко говоря, скептически, поскольку ФОМ традиционно обслуживает интересы действующей власти. Практически с самого своего создания в 1991 году Фонд обслуживал предвыборные штабы сначала Бориса Ельцина, а затем Владимира Путина. Теперь, как сообщает Википедия, его основным заказчиком и потребителем результатов исследований является администрация президента РФ.
Обсуждать достоверность приводимых фондом цифр – занятие бессмысленное. Тем более, глупо строить на основе этих цифр какие-либо выводы и прогнозы. Цифры могут быть любыми – правильными, ошибочными, просто взятыми с потолка. Однако интересен сам по себе факт появления такого исследования. Почему вдруг заговорили об изменении Конституции?
Ответ лежит на поверхности. Как сторонники президента Путина, так и его противники, в последнее время все чаще задаются вопросом: каким образом Путин будет решать свою «проблему-2024»? Каким образом он будет цепляться за свои диктаторские полномочия? Многие согласны с тем, что, имитируя легитимность сохранения режима личной власти, он может изменить Конституцию таким образом, чтобы узурпация им президентских функций была прописана в основном законе.
ФОМ призван прощупать общественное мнение на этот счет. Нет, не результатами опросов, а отношением общества к этим «результатам».
Союзное государство с Беларусью или парламентская Россия?
Какова будет общественная реакция на желание якобы большинства россиян изменить конституцию страны? Вероятно, Путин еще хорошо помнит неожиданную для него реакцию российского общества на объявленную им в 2011 году ротацию с президентом Дмитрием Медведевым. Тогда он откровенно и цинично заявил, что обмен с Медведевым постами президента и премьер-министра был оговорен заранее, а теперь воплощается в жизнь. Это вызвало небывалую волну общественных протестов 2011-2012 годов и едва не закончилось новой бархатной революцией.
Теперь Владимир Путин и его окружение осторожничают, пытаясь уловить настроение общества. А заодно и приучить его к мысли, что конституционные изменения неизбежны. Ведь такова воля народа!
Наиболее вероятны два варианта изменения Конституции. Самый оптимальный для Путина вариант: провозглашение нового союзного государства Россия-Беларусь, обнуление всех прежних президентских сроков и воцарение на новом президентском посту еще на долгие годы.
Однако этот вариант может встретить сопротивление президента Александра Лукашенко, который едва ли захочет терять свои диктаторские полномочия ради сомнительного удовольствия видеть Беларусь частью нового государства.
В этом случае останется другой вариант: преобразовать Россию из президентской республики в парламентскую, с ответственным перед парламентом правительством и премьер-министром, избираемым парламентским большинством. Тут уже вообще нет никаких сроков, и это вполне соответствует западной демократической традиции. Никто не будет тыкать пальцем, смеяться и попрекать узурпацией власти. Правда, зависимость от парламента, даже совершенно ручного, – лишний риск.
Деспот – восточный, законодательство – европейское
Варианты внесения в Конституцию должности национального лидера по типу елбасы Нурсултана Назарбаева или утверждения нормы о бессрочности президентского поста по типу Туркменбаши маловероятны. Россия все-таки остается европейской страной, а сам Путин видит себя в роли влиятельного европейского политика, что было бы совершенно невозможно при формальном отказе от процедуры выборов.
Наверное, Путин считает идеальной такую форму управления государством, при которой он может править как восточный деспот, а законодательство иметь под стать европейскому.
Поэтому и законы в России почти не соблюдаются, а в некоторых случаях их приходится подтягивать под интересы деспотического правления. Так и Конституция России практически бездействует, но иногда ее приходится менять, чтобы формально оставаться в рамках закона.
ФОМ теперь услужливо исследует реакцию общества на возможные изменения в Конституции России. Скорее всего, и здесь наврут по своему обыкновению. И наверное я все-таки несправедливо сравниваю их с «продажными девками» – уличные работницы, ублажая клиента, честно дают им то, что имеют; а кремлевские социологи, ублажая своего работодателя, чаще всего кормят его баснями и приятными ему фантазиями.
