Куда поедет миллион тонн мусорного пепла?
6 июля 2017 года правительство Московской области подписало соглашение о строительстве четырех гигантских мусоросжигательных заводов (МСЗ) с частной фирмой «АГК-1», действующей “под крылышком” всесильного шефа “Ростеха” Сергея Чемезова. Каждый завод предназначен для сжигания 700 тыс. тонн мусора в год, а все четыре завода будут ежегодно сжигать 2,8 млн тонн мусора. Почти 8 тыс. тонн мусора каждый день — это невероятная колонна из почти тысячи загруженных мусором грузовиков. Но куда в итоге денется эта армада? Мы уже писали про ядовитые выбросы в атмосферу и более 16 млрд рублей запланированного ущерба для окружающей среды. Но, оказывается, это еще не все…
Ломоносов предупреждает…
В прошлый раз мы выяснили: ежегодно из труб каждого подмосковного МСЗ будет вылетать 2 378 тонн загрязнителей разного уровня токсичности. От всех четырех, соответственно, жители Москвы и Подмосковья получат почти 10 тыс. тонн отравы. Около 80% из них по проекту придется на три вещества: диоксид серы, диоксид азота и оксид углерода. Все три достаточно ядовитые газы, приносят вред как человеческому организму, так и окружающей среде. А всего в официальных материалах по проекту упоминается 46 выбрасываемых в атмосферу ядов, 16 из которых обладают эффектом комбинированного вредного воздействия.
Из этих ядов экологи особенно любят упоминать все еще малоизученные диоксины, получавшие печальную известность благодаря Agent Orange — веществу, использовавшемуся американской армией во Вьетнаме. Вопреки распространенному заблуждению оно никогда не относилось к боевым отравляющим. По сути, речь идет о гербициде — дефолианте, призванном лишить вьетконговцев укрытия в джунглях и еды на полях. Впоследствии, правда, выяснилось, что “незначительные” примеси диоксинов сделали “оранжевый агент” ядовитым не только для растений, но и для человека. Да так, что список жертв составляет, по вьетнамским оценкам, больше миллиона. По американским — меньше. Но проблему там тоже признают, тем более что под удар попали и американские солдаты.
В случае МСЗ концентрации вредных веществ, разумеется, тоже определяют как “незначительные”. Впрочем, сравнение завода в подмосковном Наро-Фоминске с заводом в швейцарском Люцерне (который так любят ставить в пример лоббисты подмосковного проекта) показало условность понятия “незначительного” в нашем случае. “Незначительные” выбросы завода в России отличаются от якобы аналогичного завода в Швейцарии по угарному газу в 22 раза, по диоксиду серы в 244 раза, по окислам азота — в 17 раз, как мы уже писали в статье “Здесь вам не Швейцария: грязные секреты «Чистой страны”.
Впрочем, как бы там ни было, речь пока идет о 2 378 тоннах ядовитых выбросов, что составляет менее процента от 700 тыс. тонн сожженного мусора. Что происходит с остальным?
Еще в 1756 году Михаил Ломоносов знал: масса веществ, вступивших в реакцию, равна массе продуктов реакции. А значит, 2,8 млн тонн мусора (700 тонн х 4 завода) после сжигания превратятся в продукты сгорания. При этом их общая масса даже увеличится — ведь при сжигании «захватывается» большое количество кислорода из атмосферы. Так что есть смысл посмотреть внимательно: что же еще готовят нам подмосковные МСЗ?
Миллион, который остается с нами
Говорить, что МСЗ полностью решит проблему свалок — мягко говоря, преувеличение. Даже хорошие дрова или уголь не сгорают бесследно, а оставляют после себя заметное количество золы и пепла — известно любому, кто регулярно топил хотя бы обычную печку. Сколько же получается шлака и золы при сжигании мусора? Открываем страницу 125 раздела «Оценка воздействия на окружающую среду» (ОВОС) проекта завода под Наро-Фоминском, имеющегося в распоряжении редакции. Цитируем:
Получается, один Наро-Фоминский завод ежегодно будет выдавать 260 208 тонн золы и шлака, что составляет 37,1% всей массы поступившего мусора. Нетрудно посчитать, что все четыре завода будут ежегодно производить 1,04 миллиона тонн шлака и золы. Да, все верно: миллион сорок тысяч тонн. Для сравнения — мощность печально знаменитого полигона “Ядрово” в Волоколамске составляла 200 тыс. тонн в год, а при попытке “разогнать” полигон до 600 тыс. все и началось: вереницы мусоровозов, вонь, отравления (в том числе детей), многотысячные митинги протеста…
Но, может, с золой и шлаками обходиться проще, чем с ТБО? Давайте узнаем мнение специалистов — как обстоят в России дела с золой и шлаками, образующими при сжигании угля на ТЭЦ?
“В целом в настоящее время на ТЭС, ТЭЦ и ГРЭС РФ образуется за год около 40 млн тонн золы и шлаков и накоплено более 1,5 млрд тонн данных отходов. При сжигании каменного угля на тепловых электростанциях ежегодно образуется свыше 20 млн тонн золы и шлаков. Площадь, занимаемая золошлаковыми отвалами на территории РФ, составляет около 20 тыс. га и ежегодно увеличивается примерно на 4%“.
Золошлакоотвал ТЭЦ в Барнауле Источник фото
Миллион тонн от подмосковных МСЗ ежегодно — заметная добавка даже на этом безрадостном фоне: 1,04 млн тонн шлака и золы — это примерно объем годовых отвалов всех угольных ТЭЦ, отапливающих Хабаровск и Хабаровский край.
Да и вообще зола и шлак — не такая уж безобидная субстанция: тяжелые металлы, например, они на то и тяжелые, чтобы не улетать с дымом, а оседать в составе золы и шлака.
“Таким образом, в зонах воздействия золоотвалов формируются неблагоприятные экологические ситуации из-за пылеобразования, а также вымывания компонентов золы (радионуклидов и тяжелых металлов), попадания их в почву и подземные воды, что, в свою очередь, представляет опасность для здоровья населения и угрозу растительному и животному миру близлежащих районов”, — резюмируют специалисты ситуацию с золой и шлаком угольных ТЭЦ. А учитывая сегодняшнее состояние раздельного сбора и сортировки мусора, можно быть уверенным, что в составе этого миллиона тонн найдется много всего интересного из таблицы Менделеева. И вполне себе ядовитого.
44 вагона и 2 дня пути
Но что же все-таки планируется делать со шлаками МСЗ? Смотрим ОВОС:
Ну и в отношении летучей золы III класса опасности (напомним, чем ниже цифра, тем выше опасность):
Итак, основной вариант — оправить отходы некоему АО «Полигон». Где же находится этот волшебный полигон, готовый каждый год принимать миллион тонн отборной дряни золошлаковых отходов от сжигания мусора? А вот: на стр. 236 раздела ОВОС проекта находим его реквизиты:
Сюрприз: АО «Полигон» находится аж в Томске. Дальше уже проще: находим сайт этого полигона, а на сайте — лицензию.
Эврика, номера лицензии сошлись! Итак, полигон для подмосковных золошлаковых отходов нашелся в Томске. На обороте лицензии есть и точный адрес:
По навигатору от Москвы до Томска 3 598 км, а ехать до него на машине больше двух суток. Скорый поезд до Томска идет примерно столько же.
Посчитаем, что в день четыре завода будут производить 2 850 тонн золошлаковых отходов (1,04 млн тонн/365). Средний объем грузового вагона — 65 тонн, а значит, ежедневно в Томск должен будет ехать состав из 44 вагонов, везущих подмосковные отходы. Про бредовую идею везти московский мусор в Архангельскую область мы слышим так часто, что она уже вроде не кажется настолько бредовой. Привыкли. Но даже на этом фоне идея с Томском выглядит освежающе.
Томск. Пока о приезде московского мусора здесь мало кто знает. Источник фото
“Миллион тонн? Разве мы можем их принять? С чего вы взяли?!”
Готов ли Томск принимать по гигантскому составу московского шлака каждый день, включая выходные и праздники?
На спутниковом снимке Google площадке по адресу Кузовлевский тракт 2/3 выглядит так:
Площадь полигона сравнительно небольшая: 37 га. Он находится в 10 км от реки Томь, которая неподалеку впадает в Обь, и примерно в 12 км от жилой застройки Томска. Вряд ли подходящее место для размещения миллионов тонн отходов, не так ли?
Более того, в территориальной схеме обращения с отходами Томской области утверждается, что остаточная вместимость полигона по этому адресу – 38 216 тонн. А ежегодно полигон может принимать в год не более 28 062 тонн — то есть всего 2,7 процента золы и шлака, получившихся после сжигания мусора в Подмосковье.
Такие несостыковки хочется как-то прояснить. На том же сайте “Полигона” находим, что 10 февраля 2017 года председателем совета директоров был избран Олег Львович Митволь. Да-да, тот самый, что был когда-то замом руководителя Росприроднадзора и возглавлял список Российской экологической партии “Зеленые” на последних думских выборах. Ему же принадлежит около 80% акций ОАО “Полигон”.
«Активатика» обратилась к самому Олегу Львовичу с вопросом: что он собирается делать с миллионом тонн московского шлака? Первой реакцией было: “Миллион тонн? Разве мы можем их принять? С чего вы взяли?!”
Олег Митволь. Источник фото
В процессе дальнейшего разговора выяснилось: строители подмосковных МСЗ действительно запрашивали “Полигон” о возможности размещения своих отходов, но речь шла, по словам Митволя, лишь о 70 тыс. тонн. Это почти в четыре раза меньше годового «производства» золы и пепла на одном только Наро-Фоминском МСЗ. Даже одной летучей золы в год четыре МСЗ будут “намолачивать”, как видно из материалов ОВОС, заметно больше.
Хотя проектная мощность полигона, по его словам, превосходит указанную в территориальной схеме — принимать весь московский шлак здесь совершенно не готовы.
“Проектная мощность у нас 740 тыс. тонн, это все. А миллион тонн мы не примем, это смешно”, — резюмировал Олег Митволь. Получается, что всей проектной мощности полигона в Томске не хватит даже на один год работы МСЗ. И что дальше?
Здесь вам не Англия
В общем, с “основным” вариантом получается неувязочка. Тогда остаются варианты 2 и 3 — “переработка” шлака и золы на территории Московской области. Эту возможность исследовали в свое время журналисты РБК, но нашли мало конкретного. “Строительство завода по технологии Carbon 8 занимает около года, места для расположения будущих предприятий выберут позже”, — говорится в статье.
Что же за технология Carbon 8 такая? Оказывается, это продукт британской инновационной компании Carbon 8 Systems. Идея на самом деле интересная: помимо утилизации золы и шлаков, технология позволяет улавливать вредный для климата углекислый газ из атмосферы. А на выходе получать строительные материалы. Может, британцы уже пакуют чемоданы и спешат в Подмосковье?
В Carbon 8 Systems нам пояснили, что сейчас по этой технологии построено всего три предприятия, мощностью 30 тыс. тонн отходов в год каждое. До российских объемов, как мы видим, далеко. Предприятия расположены рядом с британскими мусоросжигательными заводами и за рубежом пока не строились. Попутно из статьи в Википедии случайно узнаем, что в городке Slough рядом с одним из этих заводов зафиксировали необъяснимое удвоение детской смертности, что вполне может быть связано с “прелестями” мусоросжигания.
На вопрос «Активатики» о перспективах Carbon 8 в России в компании ответили: “We have had a brief conversation with local government in Moscow, but have not progressed the conversations”. То есть все ограничилось коротким разговором с местными властями в Москве, который не имел никакого продолжения.
Из сказанного можно сделать простой вывод: никаких мало-мальски проработанных решений по утилизации миллиона с лишним тонн шлака каждый год в проекте МСЗ попросту нет. Поедут все-таки поезда с мусором в далекий Томск? Или останутся в Подмосковье — благо прецедент уже есть: в свое время московский МСЗ № 3 тайком вывозил свои золошлаковые отходы в Рузский район, за что и был оштрафован на 360 млн рублей?
В общем, с золой и шлаком как-то тоже совсем не Швейцария. И не Англия. Судьба миллиона с лишним тонн опасных отходов (годовая нагрузка нескольких полигонов ТБО) остается загадкой. Заводы между тем строятся…
Еще одна проблема — на этот раз глобальная
Ну и в заключение — вернемся снова к Ломоносову. Нетрудно видеть, что даже с учетом миллиона тонн шлака мы все еще так и не поняли — куда деваются в итоге все 2,8 млн тонн мусора. Да еще и с учетом присоединившегося в процессе сжигания кислорода. Ответ простой: большая часть продуктов сгорания любой органики — от пищевых отходов до пластика — вовсе не коварные диоксины, а обычный углекислый газ и вода. Хочется написать “безвредные”. Но можно ли говорить “безвредный” об углекислом газе — веществе, которое признано учеными главной угрозой стабильности земного климата? Сейчас о борьбе с глобальным потеплением говорят много. Достаточно вспомнить эпичное подписание Парижского соглашения ООН по климату — с политиками, высокими чинами ООН и Ди Каприо на трибуне.
Делается, к сожалению, меньше, и ученые не устают напоминать, что нынешних усилий по борьбе с глобальным потеплением совершенно недостаточно. Как повлияет на глобальный климат решение сжигать миллионы тонн мусора вместо того, чтобы их перерабатывать? В ОВОС по проекту этот вопрос вообще не поднимается. Нет такой проблемы, как изменение климата, да и все тут.
Что же в итоге? Получается, что мусор в топках мусоросжигательного завода не исчезает бесследно, а превращается в новые типы отходов: в ядовитую золу и шлак, в летучие ядовитые отходы, а также в углекислый газ и воду. Эти отходы (исключая разве что воду), в свою очередь, создают новые финансовые и экологические проблемы, решения которых на сегодня нет. Так зачем же тогда строить дорогостоящие заводы не решающие, а создающие проблемы?
В общем, чем больше изучаешь материалы проекта “инновационных” МСЗ под Москвой, тем лучше понимаешь россиян, которые выходят 3 февраля на митинги против той “мусорной реформы”, что им сейчас предлагают. Потому что так серьезные вещи не делают. Просто не делают, и все тут.
На митинге против московского мусора в Архангельске. Томск на очереди? Фото — Кирилл Карпов
